Я молча повернулся к Евгению. Тот стоял абсолютно спокойно и тихо. У меня же внутри всё кипело. Он проницательно посмотрел мне в глаза и твердо произнес — так, чтобы слышал Джеймс: «ДОВЕРЯЮ ТЕБЕ!»
Как гора свалилась с плеч! Большего мне и не надо! Сейчас я уже знал наверное: вот он, тот самый «идиот», просимый у о. Германа. Я молил святого и получил в ответ: «У тебя он будет». И вот он передо мной.
Я долго не мог унять возбуждения. Но теперь я знал — всё задуманное исполнится: будет Братство, прославляющее о. Германа, он будет причислен к лику святых, будет магазин со «святыми деньгами», затем пустынь. Я куплю дом для матери, мы опубликуем книгу Евгения и однажды обретем на Аляске Новый Валаам.
Ни о чём подобном Евгений и не догадывался. Он всё смотрел на меня пристально с верой. Джеймс сидел, недовольно покачивая головой. Вскоре он ушел. Понятно: ему такая жизнь не по душе, он хочет жить для себя. Может, конечно, поможет нам, но рассчитывать на него не приходится. Но как удивил меня ответ Евгения! Он не сказал, к примеру: «Как ты умен!», «Хорошо придумал!», «Поживем — увидим.» или «Что скажет епископ и другие?» Своим «ДОВЕРЯЮ» он без обиняков показал, что единодушие между нами будет, несмотря на всё различие характеров. Что и подтвердилось в будущем!»
ЧАСТЬ IV
Братство
Ходатайствуй нам скорее умягчение ожесточенных душ наших, испроси нам разумение: что есть воля Божия; и аще ничтоже благо сотворихом пред Богом, да положим начало благое.
Из молитвы преп. Герману, Аляскинскому чудотворцу.
ЕДВА ЛИ не с первых дней в Сан–Франциско архиеп. Иоанн молился перед иконой преп. Германа, прося святого создать и взять под свое имя и покровительство миссионерское Братство. Глеб вспоминает историю иконы:
«Во время посещения Ново–Валаамского монастыря на Аляска я хотел увидеть образ преп. Германа, написанный в иконописной традиции, с нимбом. Но поскольку такового не оказалось, я попросил благословения отца Герасима самому написать подобный. Он благословил, пожелав при этом увидеть фотографию моей работы. Композиция иконы открылась мне во время молитвы у мощей преп. Германа, а сама икона писалась в Бостоне на Светлой седмице следующего года. Отец Герасим одобрил образ и я представил его на суд о. Адриана из Ново–Дивеева и о. Киприана из Джорданвилля.
Так и проехал я с иконой через все Соединенные Штаты, не оставляя мечты о Братстве, до самого Сан–Франциско, где только что был поставлен на кафедру архиеп. Иоанн. Я принес образ в его домовую церковь при Сиротском приюте свят. Тихона и, вручив Владыке, попросил молитв. А он, принявши, поместил его прямо на горнем месте в алтаре, сказав, что будет молиться о Братстве, а когда оно создастся, передаст икону в наше помещение. Так икона сия стала свидетельницей многих литургий, совершенных архиеп. Иоанном.
Тогда же я вручил ему маленький черно–белый оттиск изображения преп. Германа с написанным внизу тропарем. Позже я видел его в рамке на видном месте в кабинете Владыки, где образ находится и по сей день. Г–жа Шахматова рассказывала мне, что Владыка нередко молился перед ним».
Отец Герасим также просил Господа о нас. В 1963 году он писал Глебу:
«Ты делаешь хорошее дело, организуя Братство преподобного Германа, Аляскинского чудотворца! Да поможет вам Бог! Но помните, дьяволу не нравится такое, и он строит всяческие козни тем, кто прославляет богоизбранных праведников. Познал я это на себе, когда переехал на Аляску. Передаю привет всей братии. Да поможет вам Господь и Пречистая Матерь Его».
В ТУ НОЧЬ, когда Евгений произнес слова: «Я тебе доверяю», новое Братство наконец родилось, и братия ощутили совершенно ясно, что свершилось это по молитвам архиеп. Иоанна и о. Герасима. Один из «сирот» Владыки в Приюте свят Тихона Задонского (тот самый В. Т., который и познакомил ранее Глеба с Евгением) стал третьим основателем Братства. Четвертым явился Антоний, серб по национальности, студент семинарии свят. Тихона Задонского в Пенсильвании.
Перво–наперво братия испросили благословение у архиеп. Иоанн на труды. Услышав о книжной лавке, Владыка смиренно указал им, что успех этого начинания будет зависеть не от его благословения, а скорее от собственных усилий братии и от воли Божией. В ответ на просьбу Глеба об архипастырском одобрении он сдержанно написал: