Отец Спиридон отслужил молебен перед иконой преп. Германа. Потом, поворотившись к нашему малочисленному Братству, произнес трогательное и возвышенное напутствие. Надо сказать, что он начисто лишен слуха, и тенорок его от избытка волнения то прерывался, то сходил почти на шепот. Так что речь получилась, мягко говоря, не совсем обычной. К волнению добавилась и его астма, чувствовалось, что каждое слово, искреннее и доброжелательное, дается ему с трудом, но исходит из любящего сердца. В точности речи его никто не запомнил, но впечатление у всех осталось незабываемое. Прекрасным, богатым русским языком поведал он о целях нашего Братства — лучше не скажешь. И никому более ни до, ни после него не удавалось раскрыть с такой точностью задачу нашей миссии. Получилось так, что он указал нам верный путь. Мы раньше не удосуживались четко обозначить цели, впервые это сделал о. Спиридон. Поразительно, как точно этот русский священник прозрел необходимость нести Православие англоязычному миру и всему вероотступнику–Западу».
27–го МАРТА 1964 года лавка «Православные книги и иконы» наконец открылась. Евгений пропадал там с утра до вечера, частенько оставаясь ночевать (в задней комнате стояла койка). Всю душу вложил он в новое дело, посланное ему в ответ на отчаянную мольбу к Богородице.
Глеб не мог пока оставить работу в Монтерее (на его попечении была мать) и наезжал в лавку помогать лишь по выходным дням. Живя в разных городах, они с Евгением опасались, как бы в заложенном фундаменте Братства не появилась трещина. Дабы поддержать единство духа и цели, они условились молиться каждый день в полдень, где бы ни оказались. Эта обоюдная и одновременная молитва сыграла одну главнейшую роль и помогла Братству выжить в первые годы.
Сразу же они установили определенные порядки, которые помогли преодолеть обычные искушения всякого возжелавшего плодотворной духовной жизни. Одним из них стало взаимное послушание, которому учил старец Паисий Величковский: прежде всякого дела Евгений и Глеб должны испрашивать взаимное благословение. Прочей братии, помогавшей в лавке, такое правило оказалось не по плечу. Кое‑кто открыто воспротивился, дескать, всё это глупости и пустая трата времени. Однако Евгений и Глеб убедились, сколь правило это полезно.
Не забыли и святые деньги, о которых уже упоминалось: деньги, получаемые от продажи богоугодных товаров (духовной литературы, икон и т. д.), шли на приобретение богоугодных же вещей. Пожертвования из неблагочестивых источников братия договорились не принимать.
Такое решение неразрывно связывалось с еще одним правилом: оделять. «Все люди, — говорил Глеб, — делятся на две категории: на тех, кто потребляет, и на тех, кто оделяет. Христиане должны быть в числе последних».
Посему братия отказались от всяческих «поборов». Еще до открытия лавки некий русский поинтересовался у Глеба, не образует ли тот новую религиозную общину. Получив утвердительный ответ, он протянул: «А–а, ну, понятно, значит прибавится еще одна церковная кружка!» Глеб лишь молча стиснул зубы. «Боже упаси!» Поразмыслив, он согласился с упреком русского: «Конечно, все собирают пожертвования, будто это в порядке вещей. Но мы не будем!» В этом их решительно поддержал и архиеп. Иоанн. Братство само будет помогать Церкви, нежели отнимать у нее. А уж Господь позаботится о труждающихся во имя Его.
Еще братия постановили молиться не за конкретных людей, дабы те пополняли Братство, а о том, чтоб Господь Сам посылал Своих избранников. Это помогло Братству не превратиться в закрытый «клуб», доступ куда определялся бы личными симпатиями.
Братия поняли, что потерпевшие крушения на духовном поприще либо не знали этих принципов, либо им не хватало решимости следовать им. Позже Глеб подметил, что людям очень трудно служить Господу, отрекаясь от себя, от самопоклонения. В этом отношении Евгений был бесценным спутником, способным вынести все муки самоотречения. Так, по словам Глеба, они добровольно возложили друг на друга «бремя правил», рушащих самость ветхого человека, особенно болезненным для гордыни было правило взаимного послушания, зато особенно полезным для единения душ служащих Богу, а не себе.
ОБ ОТКРЫТИИ лавки братия сообщили в местной русской газете, Евгений также составил краткое описание их магазинчика, а настоятельница женского монастыря матушка Ариадна напечатала его в виде брошюры. Вскорости они убедились на собственном опыте в правоте Петра Губина: местный православный люд читает мало духовной литературы. В основном посетители спрашивали русскую газету.