Алена неопределенно пожала плечами.
— Вот смотрите: это кусок такого торта… Он состоит из нескольких вафельных слоев… — указательным пальцем другой руки Хлю продемонстрировал, что считает слои в куске торта. — Их может быть пять, — он еще раздвинул пальцы, — …десять… — тут уже Хлю совсем развел руки, — … или столько, что и сосчитать невозможно… Вот так, милая барышня, устроено и мироздание — как слоеный торт. У каждого этажа, словно у вафельки, есть поверхность, эрзац и серединка… — здесь зеленый человечек снова сурово взглянул на Николая, и в его голосе появился металл. — Вот в этой серединке вы и завязли по милости курьера-недоучки и по несомненной вине его старого наставника. Объекты с таким потенциалом, как ваш, нельзя перевозить между этажами в обычном грузовом лифте. Похоже, я не сумел вдолбить прописную истину в голову этого двоечника… А вам, милая барышня, совершенно нечего делать в вашем мире. Я счел бы за честь лично обучать вас.
— Я домой хочу, — пробормотала Алена, и предательские слезы навернулись на ее глаза. Зеленая рука мягко коснулась ее замерзшей ладони:
— Успокойтесь. Конечно, домой. Мы вернемся к этому разговору позже.
Хлю недобро покосился на Николая:
— Спасти нашу с тобой репутацию может только то, что вы остались живы. Протащить двоих в срединный слой, пусть и с разрушениями, но без жертв…
— Троих, — зачем-то встряла Алена.
Хлю стремительно обернулся к ней:
— Что-что-что?
Он взмахнул рукой и звучно прищелкнул пальцами:
— А ну-ка, поди сюда, мерзавец!
— А ну-ка, поди сюда, мерзавец!
Несколько секунд было тихо, потом по песку зашуршали шаги, и Ванька встал рядом с Николаем, повинно склонив голову.
— Нет, мне все-таки пора в отставку! — грустно высказался Хлю. — Два моих ученика вместо того, чтобы отнестись к испытанию со всей серьезностью, соревнуются в том, кто проворнее заманит бедняжку в сети!..
— Не было никакого соревнования, — проговорил Николай. — Помогал он мне.
— Да не заступайся ты за меня! — сердито огрызнулся Ванька. — Мне глаз с тебя, дурака, не следовало спускать! Сказано тебе было: никакой самодеятельности, пока я сам все не проверю!
— Ну-ну, — зловеще вставил Хлю. — Кайтесь, кайтесь оба. Я послушаю.
Ученики замолчали.
— Так кто из вас смог втащить в слой железо, начиненное людьми? — поинтересовался Хлю.
— Я вас этому не учил.
— Я занимался самостоятельно, — коротко ответил Ванька.
— А сможешь без посторонней помощи пройти обратно и провести с собой любой объект, даже объект-аккумулятор? — с любопытством уточнил Хлю.
Ванька кивнул.
— Так-так-так… — пробормотал Хлю. У него заметно улучшилось настроение. — Тогда доставь девочку домой. А этого деятеля я забираю с собой для душевной беседы…
Хлю указал Николаю на выбитое окно кабины. Тот без слов стал протискиваться внутрь. Зеленые полезли следом. Хлю напоследок выглянул и махнул рукой Алене:
— До встречи, милая барышня!
Последние лучи солнца пропали, но неоглядная песчаная пустыня все переливалась многоцветьем, словно каждая крошечная песчинка начала излучать в темноте неяркий пульсирующий свет. Подсветка под ногами мерцала успокаивающе неторопливо, причудливо выкладывая узоры на поверхности неведомого мира.
Алена перевела дыхание. Медленный тяжелый вздох прозвучал в тишине, как всхлип.
— Не бойся, — Ванька попытался обнять ее. — Сейчас слои за ними схлопнутся, и я тебя домой отведу.
— Руки убери! — рявкнула Алена со всей накопившейся отчаянной злостью.
— Не надо их бояться, — мягко возразил Ванька. — Многие из нас им благодарны…
— «Из нас»?
— Таких, как я и ты. Тех, кого не замечают в упор. Тех, кого не слушаются компьютеры, и у кого часы назад ходят.
Алена вдруг без сил опустилась на мерцающий песок и горько расплакалась.
— Что ты? Что ты? Ну зачем ты?.. — в панике забормотал Ванька. Упав рядом на колени, он схватил и крепко сжал ее ладони. — Понимаешь, это для всех там ты неумеха и неудачница. На самом деле ты просто не от мира сего. Есть такие люди, Аленка: рождаются в одном мире, а принадлежат другому. В свой настоящий мир можно вернуться. Все то, что мешало тебе жить до сих пор, может сделать тебя почти всесильной. Надо только попасть туда, где научат пользоваться тем, что тебе дано. А никто не научит лучше зеленых. Они, конечно, во всем свой интерес ищут, упыри пронырливые… Но с ними можно договориться.