Разговор будет сложным. И непростым.
В лучшем случае, он меня просто выслушает, пожелает хорошего дня и выставит вон из приёмной. А в худшем… без разбирательств уволит.
Застыла, прижавшись ухом к двери кабинета босса, как вдруг, услышала торопливые, нарастающие шаги. Дверь резко распахнулась. Я едва успела отскочить в сторону, спасаясь от стремительно вылетающей в коридор Катерины.
Девушка задыхалась. То ли от злости, то ли от возмущения. А может, от всего разом. Глаза горят ненавистью, губы дрожат, ресницы слиплись от слёз.
– Он полный урод! Невменяемый психопат! Хуже самого дьявола, млять! Выговор мне влепил, сноб напыщенный, и в отпуск не пустил в следующем месяце. И как ты только с ним… Бля! Ладно. Пошла я работать, а тебе – удачи и терпения.
Выругавшись на одном выдохе, Катя быстро убежала прочь, в сторону лестницы. Сердце забилось ещё резче, после того, когда я увидела, в каком состоянии моя подруга выскочила из кабинета генерального люцифера, чтоб его.
Тянуть время бесполезно. Перед смертью ведь не надышишься.
Сжав руки в кулаки, практически до хруста в суставах, тихо-тихо прошептала:
«Ты справишься, Лиля! Ты сильная».
Набрав побольше воздуха в лёгкие, дёрнув за ручку, медленно, но уверенно, вошла внутрь.
***
Холод. И колючий озноб.
Будто миллиард иголок рассыпались по всему телу, впиваясь глубоко под кожу, втыкаясь в нервные окончания, заставляя мысленно взвыть от кошмарной боли. Когда… наши взгляды столкнулись друг с другом.
Высокий. Крепкий. С гордой, королевской осанкой, как истинный владелец мира, Кирилл сидел за большим письменным столом из натурального дерева. Резным таким, скорей всего, безумно дорогим. Впрочем, как и сам он. Наследник многомиллионной компании, известной не то, чтобы в рамках нашей страны, даже за рубежом.
Закинув ногу на ногу, развернувшись вполоборота, подперев подбородок кулаком, он, прищурившись, властно буравил меня взглядом.
Дыхание сбилось. Мышцы трансформировались в желе. Следовательно, глубокий обморок на подходе.
«Только дыши, Лиля! Только дыши! – сильней сжимала кулаки, дырявя нежную кожу ладоней ногтями, пытаясь вернуть разум в состояние бодрствования. – Ни в коем случае не дай монстру почувствовать твой страх! Ибо он для него… слаще сиропа».
Смотрю на начальника, не моргая, затаив дыхание, а он – смотрит на меня в ответ, будто бросает вызов своими бездонными омутами, цвета насыщенного янтаря, в которых кипят и пенятся все котлы ада.
Его глаза… они такие… необычные. Янтарные, с золотистым отливом.
Как у дикой кошки. Звериные. Один только коварный взгляд чего стоит.
Страх, уважение, поклонение – вот, что приходится чувствовать, находясь рядом с бизнесменом. Превосходство, высокомерие, подавление – вот, что излучает каждая клеточка его идеального тела.
Сегодня я впервые увидела Кирилла, такого другого, настолько близко. Даже очки надел, скорчив умную гримасу. Повыделываться решил, не иначе. Чтобы рабы думали, мол он весь такой умный-разумный, на стиле и в теме.
На самом деле – жалкий кусок навоза. Папочкин сыночек-мажорчик, который в жизни ни хрена не может, кроме как лишать чести беспомощных девушек, разбрасываться баблом направо и налево, бухать и трахать всё, что движется.
Шелковистые волосы с карамельным отливом щепетильно зачёсаны назад, по направлению к затылку. Область скул, а также подбородок, покрыты лёгкой щетиной. Брови слегка сошлись на переносице, а на лбу выступили морщинки.
Изысканная одежда от выдающихся кутюрье украшает подтянутое, стройное тело. Нам, простым смертным, такая одежда даже во сне сплошная роскошь и недосягаемая мечта.
Сегодня Кирилл Большаков был особенно привлекательным. В белоснежной рубашке с золотыми запонками, жилетом цвета некрепкого кофе, он продолжал вызывать в моём сознании противоречивые чувства.
С одной стороны, хотелось вылить ведро с помоями на его лощеную головку! А с другой… меня к нему неистово тянуло. И я понятия не имела почему. Красив снаружи, но гнилой внутри. Он просто пользовался своими внешними данными, как сетями, которыми ловил новые, свеженькие жертвы, а затем медленно и мучительно рвал их невинные души на куски.
От запаха элитного мужского парфюма головокружение усилилось в разы. Мне казалось, словно мерзавец специально для меня так вырядился. Дабы лишний раз, всем своим видом напомнить, где моё законное место. Правильно! В его ногах…
Доминирующий, снисходительный взгляд окончательно подтвердил мои предположения.
Где он? Куда делся тот пляжный мальчик-весельчак в застиранных шортах и дешёвенькой футболке? Милый, улыбчивый… романтик. Который рассказывал мне задорные шуточки и угощал коктейлем! Простой работяга, которого воспитывала мать-одиночка, всю жизнь проработавшая поварихой в столовке медицинского техникума.