Я медленно подхожу к брату. Останавливаюсь в шаге от него. Вопросительно приподнимаю бровь, когда его взгляд слишком долго задерживается на моем лице.
— О чем ты хотел поговорить?
— Не здесь, — он оглядывается по сторонам, словно кто-то мог бы подслушивать нас, — садись ко мне в машину, потом привезу тебя обратно и заберешь свою.
Я косо посматриваю на него. Выглядит он каким-то дерганым и хмурым. Интересно, что он задумал?
Я забираюсь в салон его внедорожника, Юра на удивление молчалив и сосредоточен. Доезжаем почти до окраины города, и я удивляюсь еще больше, когда паркуемся прямо у детской площадки. Брат пишет кому-то сообщение, а потом неотрывно смотрит на дверь подъезда рядом с нами. Молчит и не обращает на меня никакого внимания. Нервничает. Понимаю это по тому, с какой силой он сжимает в руках свой телефон. Я еще больше не могу понять, что происходит.
— Мы кого-то ждем? — не выдерживаю я, потому что не хочу терять время зря. Уже мог бы доехать до офиса, подписать документы и вернуться в клинику.
— Сейчас. Подожди. Хочу тебе кое-кого показать и рассказать то, чего никому никогда не говорил.
— Ты такой загадочный, — хмыкаю я, поглядывая на время.
— Вот они, — выравнивается в кресле брат и наклоняется ближе к лобовому стеклу.
Из дома выходят двое. Высокая стройная блондинка в норковой шубке и маленькая девочка лет пяти в яркой красной курточке и шапке со смешными ушками. Глаза Юры загораются, он словно забывает, где находится и о том, что в машине не один. Какое-то время неотрывно следит за ребенком, и меня пронзает невероятная догадка. Я очень надеюсь, что не прав.
Юра отправляет еще одно сообщение, а через секунду блондинка достает свой телефон из кармана, хмурится и переводит взгляд на нашу машину. Ее губы растягиваются в грустной улыбке, она почти незаметно кивает головой, словно знает, что за тонированным стеклом ее обязательно увидят.
— Кто это, Юра? — хрипло спрашиваю я и пытаюсь разглядеть лицо малышки.
— Моя дочь. — Он отрывается от созерцания ребенка и переводит на меня серьезный взгляд. Мнется, но все ж начинает говорить: — Шесть лет назад у нас с Кариной были кое-какие разногласия. Она все пилила меня насчет работы и пилила. Рассказывала, какой ты молодец, открыл свой бизнес, хорошо зарабатываешь, а я засиделся на месте и все в таком роде. Мы здорово повздорили, я давал ей все что нужно, зарабатывал не так уж и мало, но Карине все не хватало то на новые серьги, то на дизайнерское платье, то еще на какую-то женскую фигню. Я разозлился и ушел из дома. Поселился в гостинице рядом с офисом и… встретил там Снежану. Она работала горничной, убирала номера, и мой в том числе, хотя с ее внешностью должна как минимум работать администратором в отличном офисе, — усмехается он, пытаясь скрыть грусть за этой улыбкой.
Юра замолкает на несколько минут. Возвращается взглядом к девушке с ребенком, я же не могу поверить в то, что он мне рассказывает, и понимаю, что это далеко не конец истории.
— Не знаю, как это получилось… Просто в один момент я сделал ей комплимент, она пошутила в ответ, вы встретились взглядами, я пригласил ее поужинать после работы, потому что был в ужасном настроении и мне хотелось какой-нибудь компании.
Юра не смотрит на меня, с силой впивается пальцами в руль, тяжело вздыхает и откидывается на спинку кресла, прикрывая глаза.
– Мы разговорились, оказалось, она тоже замужем. И тоже проблемы в браке. Несколько дней мы просто общались, а потом… не удержались. Ей хотелось почувствовать себя желанной, мне… не знаю, чего мне хотелось в тот момент. Я тогда Карине впервые изменил, раньше ведь даже в сторону других девушек не смотрел. Чувствовал себя ужасно, да и Снежана корила себя за случившееся не меньше моего. Я боялся, что жена как-то узнает об этом, у женщин, говорят, отличная чуйка, но, к счастью, не у Карины. А через два месяца раздался звонок, я не сразу узнал голос Снежаны. Она сказала, что беременна, по срокам ребенок мой, но для достоверности нужно сделать тест. Сказала, что не может спать по ночам, гадая, чей это ребенок, и живя в страхе, что муж может обо всем узнать. В общем, как ты понял, ребенок мой. Я был растерян, решил, что она обязательно начнет выдвигать мне условия, требовать денег, но она лишь грустно улыбнулась и попросила не приближаться к ней, чтобы муж ничего не заподозрил.
Юра снова замолкает на какое-то время, смотрит на девочку, я же пытаюсь осознать сказанные им слова. У него есть еще один ребенок, а у меня — племянница. Как же много я не знаю о своем брате, и насколько сильно мы отдалились друг от друга, каждый взращивая свои обиды, что в такой трудный момент его жизни он даже не намекнул мне о том, что происходит.