Намеренно легла лицом к стене, подавляя сильное искушение обернуться. Я не знала, продолжает ли Шед смотреть на меня или вернул внимание к монитору, и не хотела проверять это, боясь, что вампир воспримет мое поведение как приглашение.
Понятия не имела, как вести себя, ведь в подобных ситуациях никогда раньше не оказывалась. Никак не удавалось избавиться от мысли, что если в моем доме красивый и сексуальный мужчина, то он не может быть просто другом. Быть может, все дело было в том проклятом танце, когда между нами случилось нечто необыкновенное, почти интимное. Близость, которая затронула не только тела, но и сердца. Стон удовольствия вампира не выходил из головы. Нежное рукопожатие, когда Шеридан держал меня за руку в такси, до сих пор чувствовалось на коже.
Все это сбивало с толку, как и то, насколько отстраненно Шеридан держался остаток дня. За вечер мы едва ли обменялись парой ничего не значащих фраз, а я себе уже вообразила, что между нами происходит что-то романтическое. Даже если и так, нужно избавиться от этого заблуждения как можно скорее. Он хищник, Алекса! Он не человек! И он уйдет через год на свою сторону, а я останусь здесь.
Я гнала от себя даже саму мысль, что Шеридан может нравиться мне как мужчина. Этого не могло быть, я никогда не была поверхностной или влюбчивой. Серьезность и ответственность были моими главными особенностями. Очевидно же, что одного дня недостаточно, чтобы появились настоящие чувства. Так что я решила, что это либо сверхъестественная магия так действует на меня, либо необычная природа вампира возбуждает во мне любопытство. Не более того. Сто процентов.
С этой мыслью я и уснула, проворочавшись ни один час.
Глава 5
Утром меня разбудили солнечные лучи, бьющие в окно. Все вчерашние события казались сном. Повернув голову, я увидела закрытый ноутбук. В доме было тихо, как будто я одна, и Шеда никогда не было здесь. На секунду я почти поверила, что все события Хэллоуина мне попросту приснились, и сегодня окажется двадцать девятое октября.
Но уже через мгновение в душе зашумела вода, и я поняла, что все случилось в действительности.
Самой неожиданной для меня эмоцией оказалась радость. Печально было бы обнаружить, что моя жизнь по-прежнему сера и скучна, а чудесного приобщения к семейной тайне не случилось. Потерять нового знакомого, загадочного и привлекательного, тоже было бы жаль. Может, привыкнуть к постоянному присутствию постороннего в доме будет не так уж и трудно. Любопытство к нечеловеческой сущности гостя возбуждало во мне желание узнавать его больше. Кому еще выпадал подобный шанс разнообразить свою обычную жизнь?
Я торопливо переоделась, чтобы не смущать парня своим видом и самой не мучиться. В ожидании, пока он закончит, решила заняться завтраком, но невольно задержалась возле двери в ванную, оказавшейся приоткрытой.
Как это понимать? Случайно или намеренно вампир оставил щелочку? Обнаженная мужская фигура просвечивала сквозь прозрачную пленку и струи воды. Застигнутая врасплох странными чувствами, я и сама не поняла, как притаилась возле двери, застенчиво подглядывая. Это было словно наваждение: потрясение на миг перевесило здравый смысл, мозг попросту отключился, отдав бразды правления жгучему любопытству.
Аромат шампуня подсказал мне, что теперь нужно бы купить мужской гель. А еще спросить, пользуется ли вампир бритвой или чем-то еще. Ох, и одежда… Шеридан все равно что ребенок в моем мире, мне придется обеспечивать его, пока он не найдет себе дело. Если это вообще в его случае возможно.
Он немного повернулся, и я заворожено проследила за изгибом спины и стройных ног… Не чрезмерно высокий, где-то на полголовы выше меня, он был хорошо развит физически, подтянутый, но не худой. Фактурно очерченные мускулы красиво перекатывались под кожей. Сложен он был идеально! За такую фигуру его запросто взяли бы работать в модельное агентство.
Вода утихла, и я, очнувшись, поспешила в кухню, пока меня не застукали за слежкой. Мое сердце все еще бешено колотилось, когда Шеридан вышел. Я боялась смотреть в его сторону: вдруг он в одном полотенце? Не знала, как отреагирую. Наверняка покраснею, а мне бы очень не хотелось, чтобы он заметил мое смущение.
— Что это? — спросил вампир с любопытством, заглянув через плечо и взяв длинными пальцами яйцо, которое я приготовила, чтобы сделать себе яичницу. Чпок — и с характерным хрустом яйцо лопнуло, а я отпрыгнула, чтобы не запачкаться. Оторопевший от неожиданности Шед застыл, с открытым ртом глядя на клейкий прозрачный белок, стекающий по его пальцам.
Он оказался одет, к счастью. Лоб немного блестел от влаги, волосы мокрыми беспорядочными прядями спадали на лоб.
Я не выдержала и рассмеялась над брезгливым выражением его лица.
— Прости, я не знал, что оно такое хрупкое, — вампир беспомощно взглянул на меня, и я показала ему на раковину, чтобы он вымыл руки.
— Это яйцо, — пояснила я, все еще продолжая смеяться. — В нашем мире до сих пор есть птицы.
— Ах, да, что-то припоминаю, — ворчливо ответил он, сполоснув руки и вытирая их полотенцем, после чего снова подошел поближе, чтобы посмотреть, как я разбиваю уцелевшие яйца на сковородку. От запаха яичницы и масла он морщился.
— Из них потом вылупляются птенцы, они вырастают, большие птицы снова несут яйца… — рассказывая, я протянула ему еще одно яйцо для эксперимента, но он, скривившись, отказался.
— Не нужно разговаривать со мной, как с идиотом, — попросил он немного раздраженно, потому что я не могла перестать улыбаться тому, каким наивным он был в моем мире. — Я помню птиц.
— Прости, — я сложила губы вместе, обещая больше не издеваться. Хотя забавное выражение его растерянного лица забыть будет трудновато.
Ела я в молчании. У меня кусок в горло не лез, потому что Шеридан уселся напротив и пристально следил за каждым моим движением. Я бы сказала ему, что это невежливо, но помнила, что он был воспитан совершенно иначе. Наверняка ему попросту было любопытно наблюдать за тем, чего он раньше никогда не видел или видел очень давно. Как мне совсем недавно хотелось посмотреть на его охоту. Или не хотелось, потому что это наверняка было отвратительным зрелищем.
— А ты помнишь, как рос? Своих родителей? — задала я вопрос, чтобы отвлечь вампира от беспардонного разглядывания. Так можно и подавиться.
Шед вздохнул и отвел глаза, покачивая головой.
— Уже все как в тумане. Слишком много времени прошло.
— Сколько тебе было лет, когда ты стал вампиром?
— Двадцать пять или двадцать шесть. Это имеет значение?
— Мне просто интересно, — насупилась я и начала жевать активнее — спешила на работу.
— Никто из тех, кто был обращен в смутные времена или позднее, не помнит многого из человеческой жизни, потому что возможности праздно развлекаться, записывать историю или хотя бы думать не было — все выживали, как умели, — поделился Шед без особого желания. — Только старейшины хранят память о своем прошлом до изменения.
— Что за смутные времена? — Он упомянул о них уже дважды, но так и не поделился подробностями. Я предположила: — Это когда люди воевали с вампирами за свою свободу?
— С вампирами не повоюешь, — невесело ухмыльнулся парень, и я с удивлением отметила, что он чувствует себя неуютно. Похоже, воспоминание о том периоде было не из приятных, именно поэтому он избегал его обсуждения.
Тем сильнее мне хотелось узнать об этом больше.
— Похоже, люди твоего мира быстро сдались, — подначила я, надеясь развить тему и разговорить упрямца. — Что, даже ни капельки не сопротивлялись? Ни мечами, ни вилами?
Ну, точно, для Шеридана это явно больная тема. Он нервно убрал волосы со лба, пялясь в окно. Кажется, от недовольства у него даже задергался глаз.
— Так что, вампиры победили? Согнали людей в концлагеря? — вот как, наверное, появились фермы.
— Что за концлагеря? — уточнил вампир. Ох, в его мире ведь не могло быть фашизма, по крайней мере, не в той же форме, что здесь.