Пембертон выжил, но сабельная рана причиняла ему жестокие мучения. Как и тысячи других раненых, он лечил боль морфином. Сначала армейские врачи выписывали ему малые дозы через большие промежутки времени, но у Пембертона начало развиваться привыкание. Ему требовались все больше морфина, принимал он его все чаще и в конце концов стал настоящим наркоманом. Врачи изо всех сил пытались отучить его от наркотика, но он обгонял их – еще до войны он стал химиком, и, когда армейские доктора начали ему отказывать, он обратился к своим прежним поставщикам. Друзья беспокоились, да и сам Пембертон со временем был вынужден признать, что морфин приносит ему больше вреда, чем пользы.
Как хороший ученый (и как впоследствии Фрейд), Пембертон начал экспериментировать [33]. Он хотел найти замену морфину – вещество, которое снимало бы боль, но не вызывало зависимости. В 80-е годы XIX века, после нескольких неудачных попыток, Пембертон нашел решение: вино, листья коки, орехи колы и листья ароматического кустарника «дамиана». В то время Управления по контролю за продуктами и лекарствами не существовало, поэтому Пембертон свободно (пусть и неграмотно) воспевал медицинские свойства своего средства, хотя и не был полностью уверен в том, как оно действует. В 1885 году он разместил в одной газете такую рекламу:
Фрейд был очарован кокаином еще и потому, что он жил в такое время, когда считалось, зависимость влияет лишь на тех, кто слаб разумом и телом. Гений и зависимость – две вещи несовместные.
«Лечебные качества «Французского вина с кокой» подтвердили более 20 тысяч самых просвещенных медиков мира… Американцы – самая нервная нация в мире… Всем, кто страдает нервными проблемами, мы рекомендуем использовать это замечательное, восхитительное средство. «Французское вино с кокой» незаменимо для лечения всех, кто испытывает нервное беспокойство, страдает диспепсией, психическим и физическим измождением, любыми хроническими болезнями, раздражительностью желудка, запорами, головными болями, невралгией и т. п. Все эти болезни быстро излечиваются с помощью нашего средства…
…Кока лучше любых лекарств наполняет жизненной силой сексуальные органы, излечивает половую слабость, импотенцию и т. п., даже когда все другие средства оказываются бесполезными.
Для тех несчастных, кто впал в зависимость от морфина или опиатов или чрезмерно употребляет алкоголь, «Французское вино с кокой» станет настоящим благословением. Тысячи людей утверждают, что это самое лучшее средство, способное поддержать ослабленный и гибнущий организм».
Как и Зигмунд Фрейд, Пембертон верил, что сочетание кофеина и листьев коки сможет победить зависимость от морфина, не создав новой. Когда в 1886 году местное правительство приняло сухой закон, Пембертон убрал из своего напитка вино и назвал новый состав «Кока-Кола».
Здесь история разветвляется. «Кока-Кола» переходила из рук в руки. Сначала рецепт напитка приобрел магнат Аса Кандлер, а затем им занялись гении маркетинга Эрнест Вудрафф и У. С. Брэдли. Вудрафф и Брэдли придумали гениальную идею – продавать «колу» упаковками по шесть бутылок. Такие упаковки было легко переносить из магазина домой. Создатели идеи невообразимо обогатились. Судьба Джона Пембертона же была трагична. «Кока-Кола» не стала эффективной заменой морфину, и его зависимость еще более усилилась. Кокаин не вытеснил морфин, а породил новую проблему. Здоровье Пембертона продолжало ухудшаться, и в 1888 году он умер в полной нищете.
Сегодня нам легко рассуждать о том, как плохо Фрейд и Пембертон понимали действие кокаина, и ощущать собственное превосходство. Мы твердим детям, что кокаин опасен. Трудно поверить, что всего сто лет назад специалисты считали его чуть ли не панацеей. Но нам нечем гордиться. Кокаин очаровал Фрейда и Пембертона, а нас сегодня точно так же очаровывают достижения технологии. Мы видим только блестящие преимущества: легкодоступные развлекательные порталы, услуги такси и клининговые компании; Facebook и Twitter; Instagram и Snapchat; Reddit и Imgur; Buzzfeed и Mashable; Gawker и Gizmodo; сайты азартных игр, видеоплатформы и музыкальные хабы; сточасовая рабочая неделя и четырехминутные программы упражнений – и появление новой разновидности обсессий, компульсий и зависимостей, которых в ХХ веке не было и в помине.
А теперь давайте поговорим о социальном мире современного подростка.
В 2013 году психолог Кэтрин Стейнер-Адаир объяснила, что многие американские дети впервые сталкиваются с цифровым миром, когда замечают, что не могут привлечь внимание своих родителей [34]. «Моя мама почти всегда за обедом сидит в iPad, – сказал психологу семилетний Колин. – Она «просто смотрит». Семилетняя Пенни рассказала: «Я прошу ее: давай поиграем, давай поиграем, а она все время что-то набирает на своем телефоне». Тринадцатилетняя Анджела хотела бы, чтобы ее родители поняли: «технология – это еще не весь мир… это раздражает, потому что у вас есть семья! Почему бы нам не провести время вместе? А они твердят: «Подожди, мне нужно кое-что проверить на своем телефоне. Мне нужно позвонить на работу и узнать, что происходит». Родители маленьких детей наносят им еще больше вреда, когда постоянно проверяют свои телефоны и планшеты.
33
О Пембертоне и «кока-коле» см.: Bruce S. Schoenberg, «Coke’s the One: The Centennial of the ‘Ideal Brain Tonic’ That Became a Symbol of America», Southern Medical Journal 81, no. 1 (1988): 69–74; M. M. King, «Dr. John S. Pemberton: Originator of Coca-Cola», Pharmacy in History 29, no. 2 (1987): 85–89; Guy R. Hasegawa, «Pharmacy in the American Civil War», American Journal of Health-System Pharmacy 57, no. 5 (2000): 457–89; Richard Gardiner, «The Civil War Origin of Coca-Cola in Columbus, Georgia», Muscogiana: Journal of the Muscogee Genealogical Society 23 (2012): 21–24; Dominic Streatfeild, Cocaine: An Unauthorized Biography (London: Macmillan, 2003); Richard Davenport-Hines, The Pursuit of Oblivion: A Global History of Narcotics (New York: Norton, 2004).
34
Catherine Steiner-Adair, The Big Disconnect: Protecting Childhood and Family Relationships in the Digital Age (New York: Harper, 2013).