Она обошла площадь и уже собралась повторить круг, но заметила Куинна рядом с машиной. Он стоял неподвижно, с опущенной головой и устремленным в пространство взглядом.
Она подошла, и он поднял голову. Его лицо было таким мрачным, что у нее перехватило дыхание. Неожиданно лицо просветлело, и Элизабет решила, что ей померещился этот потухший, горестный взгляд.
Открывая ей дверцу, он сказал:
— Я гадал, куда ты делась. — Голос у него слегка дрожал.
Вот оно в чем дело. Увидев что в «мерседесе» ее нет, а ключ на месте, он решил, что она сбежала.
Элизабет села в машину.
— Я пошла прогуляться. Невыносимо было так сидеть…
Куинн уселся рядом и включил мотор.
— Ну как? Чем все кончилось? — спросила Элизабет. — Ричард очень обиделся?
— Он больше разозлился. Причем в основном оттого, что я лишил его «Ван Хэмела». Ему очень хотелось иметь этот бриллиант. Мы немного поторговались. В результате я отдал ему его по цене, которую он заплатил бы, если бы меня там вообще не было. По-моему, он расценил это как победу. Так что Бомонт получил сатисфакцию…
Какое-то время они ехали молча, потом Элизабет спросила:
— Теперь куда едем? Ты говорил, у тебя остались дела.
— Да. Но сперва я отвезу тебя в коттедж. — Он говорил рассеянно, будто думал совсем о другом, и она снова замолчала.
Когда они подъехали к Хоукс-Лейн, голубоватые сумерки уже сгущались. В нескольких коттеджах светились окна, старинные фонари освещали тротуар.
Куинн галантно помог ей выйти, вытащил из багажника ее чемоданчик и подождал, пока она откроет дверь.
Увидев, что он не собирается заходить, Элизабет спросила:
— Может, сперва перекусишь? Ты ведь не обедал.
Он покачал головой:
— Я лучше поеду.
— Когда вернешься? Я приготовлю ужин.
— Трудно сказать. Не утруждай себя готовкой.
— Мне не трудно, — тут же ответила она.
Он снова покачал головой:
— Перехвачу что-нибудь по дороге. Если будет поздно, переночую в отеле, чтобы не беспокоить тебя.
— В чем дело, Куинн? — Она вдруг чего-то испугалась.
— А как по-твоему? — язвительно спросил он. Она пожала плечами.
Он что, все еще думает, что она сбежит? Во всяком случае, он только и делает, что дает ей такую возможность.
Она протянула ключ:
— Если задержишься, откроешь сам, так что меня не побеспокоишь. Хотя я хочу дождаться тебя.
Куинн с кривой усмешкой сунул ключ в карман и повернулся к машине.
— Ты ничего не забыл?
Он оглянулся и вопросительно взглянул на нее.
Элизабет выпятила губки и приподняла лицо для поцелуя. Еле сдерживая улыбку, он чмокнул ее.
Она смотрела, как он разворачивается, и, когда машина снова проехала мимо, послала воздушный поцелуй. Куинн иронически отдал честь.
Элизабет вошла в дом и закрыла за собой дверь. Она решила быть рядом с ним, но до истинного мира между ними еще далеко. Она понятия не имеет, что у него на уме, а он нисколько не доверяет ей.
Решив занять себя до ужина, она принялась за уборку, и к половине восьмого в доме был порядок, стол накрыт, его украшали салфетки и золоченые свечи, в холодильнике охлаждалось белое вино, готовая закуска ждала на кухне, курица с овощами подходила в духовке.
Элизабет приняла душ, покропила себя любимыми духами и до шелковистого блеска расчесала волосы.
Надев платье из красного атласа, которое ей подарила на Рождество миссис Хендерсон, она приглушила свет и села ждать у камина.
В половине девятого она выключила духовку — неизвестно, когда Куинн вернется. Может, не вернется вовсе. Он сказал, дела… Какие это дела заставляют его ночевать где-то?
Ужинать одной было немыслимо, и она уже собралась приготовить себе сэндвич, когда за окном раздался шум подъехавшей машины и хлопнула дверца.
Элизабет затаила дыхание. В замке повернулся ключ, и вошел Куинн с букетом тепличных роз.
Она бросилась ему навстречу, подняла лицо, и он поцеловал ее. Тогда она обвила руками его шею и вернула поцелуй, соблазнительно выпятив губы. Куинн выронил свою ношу и почти со стоном обхватил ее.
— Ах ты, ведьма! — Он гладил прикрытые атласом изгибы ее тела, голос у него дрожал от страсти и смеха.
— Надеюсь, ты не ел? — Она старалась не забывать о насущном. — Ужин готов.
Скользнув губами вдоль ее шеи и остановившись на шелковистой коже плеча, он пробормотал:
— Кто-то еще хочет есть?
— Я, — уверенно ответила она. — Я очень старалась приготовить вкусно.
Куинн нехотя опустил руки, отдал Элизабет цветы и взялся за свой кейс.