Джина уставилась на бывшего мужа. Полотенце выпало из ее рук. Грегор подошел, поднял полотенце и со вздохом положил его на кухонную стойку. Он стоял так близко, что Джина затаила дыхание. Грегор изучающе смотрел на нее. Ей показалось, будто он чем-то встревожен. На скулах выступили красные пятна.
— Ты вся дрожишь. Если это из-за меня, то я могу уйти.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, все в порядке. Я просто устала. Плохо спала ночью.
— Ты нервничаешь, Джина. Когда дело касается тебя, то я знаю разницу между усталостью и нервным напряжением.
— Я поражена, увидев тебя, вот и все.
— Мне следовало позвонить.
— Нет, я рада, что ты решил заглянуть. Ты выглядишь таким красивым.
— Я наконец-то купил кое-какие приличные вещи. — Он смущенно засмеялся. — Я хотел, чтобы ты сама увидела, что дела у меня пошли лучше, особенно после того, как я внял твоему совету.
— Ты прочитал дневник?
— Мне потребовалось несколько недель, чтобы решиться. Я нанял адвоката. Мы обратились в суд для пересмотра дела. На это уйдет много времени, но Джим убежден, что с меня снимут обвинение и восстановят в адвокатской практике.
— О, Грегор! Я очень рада! Ты был так непримиримо настроен и не желал даже взглянуть на дневник. Что заставило тебя переменить решение?
— Ты.
— Это невозможно! Ты отвергал мою помощь, напомнила она ему. — Ты сказал, что я подавляю тебя. Ты не отвечал на мои письма и бросал трубку, когда я звонила тебе. Нет, я не помогала. Более того, я раздражала и злила тебя.
— Прости, я не был готов разговаривать с тобой, когда ты звонила. Но сейчас все изменилось. Я хотел поговорить, глядя в твои глаза. Понимаешь, даже бумаге не мог доверить своих чувств.
— Ты теперь спишь лучше, да? Он кивнул.
— После того, как я прочитал дневник, меня перестали мучить кошмары. Книги, которые ты прислала, тоже помогли. Я научился укрощать свой гнев.
Потрясенная его признанием, Джина почувствовала легкое головокружение.
— Почему бы нам не пройти в столовую и не присесть, пока будет готов кофе?
— Показывай дорогу.
Они сели напротив друг друга около широкого окна с панорамой на залив озера Сент-Клэр.
— Ты все еще перемалываешь кофейные зерна?
Она слегка улыбнулась его попытке завязать непринужденную беседу и вспомнила, как в прошлом Грегор поддразнивал ее насчет свежемолотых зерен для кофе.
— Это маленькое удовольствие, в котором я не могу себе отказать.
Он смотрел в окно на лазурный залив с белой каймой пены. Синее небо широким мазком пролегло от края до края. А Джина не могла оторвать от него глаз и не знала, что делать со своими руками. Ей так хотелось прикоснуться к его теплому, упругому телу, но она удержала себя от этого желания, сцепила на коленях руки и продолжала просто смотреть на него.
— Я уже забыл, какой красивый вид открывается отсюда. Когда проезжал через мост, было еще темно.
— А я сижу здесь ночью и наблюдаю за огнями кораблей. Прекрасно таким образом начинать и заканчивать свой день.
— Я бы не узнал интерьер дома. Как все здесь изменилось!
Грегор вздохнул и посмотрел на нее.
— А что с нашей квартирой? Напоминание о ней опечалило Джину, но она не стала скрывать правду.
— Я должна была продать ее, чтобы заплатить твоему адвокату. Отец отказался помочь оплатить долги или дать взаймы, когда у меня совсем не было денег. После его смерти я унаследовала этот дом и еще кое-какую недвижимость. Он думал, что достаточно обеспечил меня.
Грегор заметил ее негодование, но сделал вид, что ничего не происходит, и переменил тему.
— Этот район намного лучше.
— Да, правда, но дом слишком большой. Я думаю сдать одну-две спальни студентам художникам.
— Я удивлен тем, что ты собираешься отказаться от своего уединения, особенно, если, как и прежде, устраиваешь вечеринки.
Джина покачала головой.
— Не помню даже, когда последний раз это было. Я давно отстранилась от всякого шума. И теперь, оглядываясь назад, понимаю, как ненавидела все эти вечера, на которых собирались малознакомые и малосимпатичные мне люди. Сначала я это делала для отца, а потом для тебя. Только работа дала мне возможность выбраться из этой карусели, и я воспользовалась ею.
— Никакой светской жизни вообще? — спросил он, пытаясь побольше узнать о ее жизни.
Джина не ответила, вспоминая о своем разговоре с врачом, который сообщил, что она беременна уже девять недель. Джина действительно последнее время неважно себя чувствовала и чаще всего сидела дома, покидая его только для того, чтобы сходить за продуктами и на работу.