Джессику потрясла эта откровенность. Как и то, насколько нежно он держал ее. Тяжелое дыхание и напряжение мышц говорили ей, что он с трудом сдерживает себя. Она поняла: Алекси дает ей ощутить это, чтобы завоевать ее доверие.
— Я очень устала, — созналась она, склоняя голову на его плечо.
— Вам пришлось одолеть долгий путь.
— Знали бы вы, как он был долог и труден.
— Расскажите.
Под закрытыми веками Джессики замелькали картины детства. Нищая жизнь, пьяница-отец, мать, не способная справиться с дочерью, которой, конечно, хотелось лучшей жизни.
Что побудило ее выйти замуж в первый раз, слишком молодой? Надежда или просто желание убежать от прежней жизни?
А потом был Роберт, и ему нужна была ее сила, отчаянно нужна. Наверно, девушка, какую ищет Алекси, все еще живет где-то внутри нее.
Слеза поползла по щеке вниз и скатилась на грудь Алекси. Не нужен ей никто. Джессика оттолкнулась от Алекси и торопливо отвернулась.
— Так не годится, ни для вас, ни для меня. Я же могу устроить вам адскую жизнь, если переберусь сюда и начну изображать вашу любовницу.
— Можете.
— Я иду в отель.
— Да, конечно. В безопасное место, где вас никто не достанет. Откуда можно посылать приказы, не соприкасаясь с миром, с действительностью… с самою собой. Я провожу вас, и, пожалуйста, без возражений.
— Так, значит, вы приглядите за Виллоу?
Она обернулась к Алекси. Он смотрел в окно, руки в задних карманах. Наверно, он не такой человек, чтобы бросить женщину в беде.
— Позаботитесь о ней, несмотря ни на что? Несмотря на то, что может произойти между нами.
— Конечно. Но я хочу иметь вас у себя. Решайте.
Степановы сидели в мебельной мастерской вокруг огромного, сделанного на заказ обеденного стола из орехового дерева. Гладкую, уже отделанную поверхность покрывал кусок холста. Большая пластиковая коробка печенья с малиновой начинкой, испеченного Мэри Джо, покоилась на животе у Фадея. Он жевал одно из печений, обнимая коробку рукой, чтобы другие не посягнули на это лакомство.
— Значит, она уехала в Сиэтл. К тому времени, как вернется, мы должны все закончить. Хватит двух дней. Оборудование Алекси уже заказал, до обеда привезут. Микаил, Ярэк, сделаем, а? На то мы и мужчины, чтобы устроить женщину с удобствами. Новые полы, красивая маленькая раковина с зеркалом, красивая ванна на ножках…
— Я не знаю, вернется она или нет, — вставил Алекси.
— Чушь. Вернется. Ты Степанов или кто? Приедет к тебе. — Фадей кинул каждому по печенью. — Мне нравится эта твоя Джессика. — Осененный внезапной идеей, Фадей расплылся в широкой улыбке: — Вот что. Мы поставим еще хорошую кухонную плиту, и Джессика сможет печь тебе печенье. Не будешь больше объедать меня.
— Мы можем привести бригаду и вообще сделать весь дом, — предложил Ярэк.
— Но тогда у Алекси не получится его затея, — знающим тоном возразил Микаил.
Алекси равнодушно пожал плечами. Способности своих двоюродных братьев он знал: будут дразнить, пока не доведут до белого каления.
— Она о себе ничего не говорила. Только просила обеспечить защиту подруге.
Фадей кинул печенье молодому человеку, появившемуся в дверях мастерской. Райан Ван Долф, шурин Ярэка, выглядел так, как и положено выглядеть заядлому серфингисту, недовольному зимой. Он поймал печенье, снял пальто и мрачно уселся, жуя.
— Как тут дела?
— Алекси завел девушку. Теперь ему нужно быстренько привести свою берлогу в порядок, чтобы она могла у него поселиться. — Ярэк ухмыльнулся и поставил перед Райаном бутылочку апельсинового сока.
— Она еще ничего не решила, — перебил его Алекси. — Так что дразнить меня преждевременно.
— У Джессики Стерлинг есть власть, есть большая компания, которой она руководит, — задумчиво произнес Микаил. — Она очень энергична; когда она здесь, посвящает работе долгие часы. Я не вижу, как она от этого отойдет. И не понимаю, как она здесь задержалась — обычно такие люди редко отрываются от рабочего стола и на отдых надолго не выезжают. Виллоу ей приятельница, но…
— Виллоу кто-то беспокоит, и Джессика хочет, чтобы Алекси это прекратил. Потому и жить с ним собирается — чтобы находиться поближе к подруге. Конечно, она могла бы с тем же успехом жить в отеле или прямо у Виллоу, но наш родич настаивает, чтобы она оставалась у него, — объяснил Ярэк и подмигнул. — Времени не теряет.
— Прекрати, — жестко потребовал Алекси, но Ярэк только расхохотался.
Райан раздумчиво покачал головой.
— На Виллоу зол Каполо. Он утверждает, что происходит по прямой линии от Камакани, а Виллоу нашла доказательства, что это не так. И не ему одному она портит настроение. Копаясь в семейных историях для своей будущей книги об Амоте, многим успела потрепать нервы. Сидела бы уж тихо в своем мыльном магазине.
Он тоскливо вздохнул и любовно огладил одну из новых досок для серфинга, прислоненных к стене.
— Скорей бы уж опробовать этих красавиц. Думаешь, их будут вовсю покупать, Фадей?
— Ну мы же партнеры. Сказано тебе, что будут. Только вози их в Австралию и на Гавайи, катайся и присылай сюда заказы.
Райан презрительно фыркнул и встряхнул светлыми кудрями.
— Кататься? Я настоящий спортсмен!
Фадей кивнул.
— Ну ясно. А пока присоединяйся к нам. Мы отправляемся к Алекси — делать ванную для его леди.
Недовольство на лице Райана сменилось широкой улыбкой.
— Нашел-таки себе! А все так беспокоились о нем, искали, как бы его устроить! Молодец, Алекси, избавил нас от хлопот.
Фадей бросил ему еще одно печенье.
— Ешь и пойдем к Алекси. Время уже заняться ванной.
Алекси посмотрел на Ярэка. Потом на Микаила. Потом на Райана. Все, как один, скалили зубы.
— Дядя, но это… это же только для того, чтобы она была в безопасности.
Фадей строго сдвинул брови.
— Вот что, племянник. Ты хочешь ее. Хочешь, чтобы она была с тобой. Что, так трудно это признать? Что мужчине нужна женщина? И ты ей нужен — я сам это видел, вчера за завтраком. Ты поговори с братьями. Они знают, как добыть себе женщину. С тетей поговори. Ее техасская семья не хотела, чтобы она вышла за бедного иммигранта и уехала от них — а она все равно уехала. И теперь у меня два прекрасных сына, и у них ее зеленые глаза. Чего ты ждешь, разиня рот? В чем дело?
— Все не так просто.
Фадей вскинул кверху руки.
— Чушь. Чушь, говорю я тебе! Тебя смущает, что она большая шишка. А вчера за столом я видел женщину. Хорошую женщину. Никаких проблем не видел. Вы живете вместе. Знакомитесь. Виктору я уже звонил, и он очень доволен. Вот когда мы с твоей тетей…
Он замолк и оглядел сидящих за столом. Все с интересом слушали. Фадей прокашлялся и закончил:
— Это хорошее дело — чтобы девушка пожила с тобой. И вот еще что: или это сработает, или женщины начнут и в самом деле привозить тебе невест и, чего доброго, им придется останавливаться в моем доме. Женщины мне нравятся, конечно, только становиться в очередь перед ванной комнатой по утрам я тоже не хочу.
— А я-то надеялся, что он расскажет про тетю Алекси, — поддел отца Ярэк, когда кончил смеяться.
В элегантном доме в Сиэтле, в котором она когда-то жила с Робертом, Джессика пыталась разобраться в бумагах, которые нужно было подписать. Не сумев сосредоточиться на работе, она устремила взгляд за окно, где шел начавшийся утром дождь. Она думала об Алекси.
Сейчас середина января, и с того момента, когда Алекси оставил ее перед дверью ее номера в Амоте, прошла неделя. Очень длинная.
Он молчал тогда, идя рядом с ней, и, держа ее за руку, только негромко предупреждал о препятствиях на дороге. Ждал, пока она не открыла дверь своей карточкой.
Она повернулась к нему.
— Алекси, мне не обязательно жить с тобой в одном доме. Я совсем тебя не понимаю.
— Выбор за тобой, — спокойно ответил он. — Но я хочу, чтобы ты была со мной.