Грациелла поднимает глаза на бывшего мужа и продолжает:
— Конечно, нет, но ты бы и на этот раз утверждал, что ни в чем не виноват. Марсьяль, могу я задать тебе один вопрос?
Марсьялю тем временем удалось пристроиться на импровизированное сиденье — на пирамиду воздушных корней, соединяющих ствол пандана с почвой. Он решает молчать, выиграв таким образом еще несколько секунд. Грациелла не сдается.
— Хотела бы я знать, в какой момент ты понял, что твой план провалился. Я предполагаю, что в первый же вечер Лиана должна была тебе позвонить, сказать, что все прошло хорошо, что она спряталась, как вы и договаривались, и ты можешь устроить свое представление перед жандармами…
Грациелла делает точно просчитанную паузу, затем продолжает.
— Вот только она так и не позвонила…
Марсьяль невольно вспоминает все возрастающий ужас, охвативший его после того, как он заявил в полицию Сен-Жиля об исчезновении жены. Лиана вечером не позвонила… Потом убили Родена. А затем на двери машины, которую он взял напрокат, появилась надпись: Всреча в бухти каскада… Как полицейские смогли бы понять, почему человек, готовый согласиться с обвинением, несколько часов спустя резко меняет тактику?
Невозможно. Здесь надеяться было не на что.
Марсьяль цепляется за два слова. Все те же два слова.
— Где Лиана?
Грациелла широко, обнадеживающе улыбается.
— Она жива, Марсьяль. Пока еще жива, несколько минут, по крайней мере, еще проживет. Она ждет тебя в очень теплом местечке, она оказалась крепче, чем я думала.
Улыбка вдруг застывает на ее лице.
— Довольно болтовни, Марсьяль, мне все равно, выживет твоя жена или нет, она была всего лишь приманкой, чтобы заставить тебя явиться вместе с дочерью. А теперь разбуди ее. Положи ее на землю. И покончим с этим.
Марсьяль старается соображать как можно быстрее. Одно то, что Софа не слышала признаний и угроз Грациеллы, — уже чудо. Неужели его бывшая жена способна убить девочку так же хладнокровно, как двух неудобных свидетелей?
Его глаза молят о милосердии.
— Не вмешивай Жозафу во все это, Грациелла, она не имеет никакого отношения к нашим взрослым разборкам, она…
На лице Грациеллы впервые появляется злобное выражение.
— Вот уж нет, Марсьяль, вот уж нет. Это можно назвать как угодно, но это не взрослые разборки. Ты хоть сосчитал, сколько лет было бы сейчас Алексу? Нет, я уверена, что нет. Ему было бы шестнадцать. Он был бы красивым подростком. Я бы волновалась, как он перейдет в следующий класс, искала бы для него самый лучший лицей, с европейской программой, дизайн, точные науки. Может быть, я вернулась бы в метрополию, чтобы у него было больше шансов поступить в одну из высших школ. Буди дочку, Марсьяль. Она должна вернуть жизнь, которую украла.
Марсьяль колеблется: не поставить ли на карту все, не схватить ли бывшую жену за горло и стискивать до тех пор, пока она не признается, где держит в заточении Лиану.
Слишком поздно.
Грациелла предвидит любую реакцию Марсьяля. Она внезапно вытаскивает из-под своей курты маленький черный пистолет.
— «Хаммерли», — поясняет она. — Швейцарский, стоил бешеных денег, но меня заверили, что это самый тихий, какой можно купить. Можешь не сомневаться, выстрела не будет слышно за шумом волн.
Она прицеливается.
— Положи девочку, Марсьяль. Положи ее — или я выстрелю.
46
Трупная канава
16 ч. 14 мин.
Высохшее русло ручья в Линь-Паради жители поселка превратили в сточную канаву, в свалку, куда бросают все ненужное и грязное. Ржавые канистры, дырявые шины, телевизор без экрана, заплесневелые газеты, десятки пустых бутылок, продранный диван с торчащими наружу пружинами, пенопласт, картон, железо, стекло, дерьмо — омерзительная каша, которую каждая гроза гонит вниз, к океану; здесь же трупы кошек, собак и крыс.