И вот эта слепая привязанность со временем переросла в любовь.
Помню, как я сердилась на его дядюшку! Если бы Бас мне тогда позволил — я бы, наверное, даже бросилась драться со старшим Корвином! Ведь он посмел поставить Басу какое-то семейное клеймо, обезобразив его плечо каленым железом. Боль моего мальчишки была для меня моей болью! Я возмущалась, ругалась, называя его родню живодерами, а Бас только улыбался, успокаивая меня изо всех сил. Он всегда приносил с собой еду, подкармливая меня, зная о моём отвратительном аппетите, лечил мои ссадины, рассказывал легенды о рыцарях и чародеях. Я всегда слушала его с открытым ртом, и каждый раз расставалась с ним с тяжелым сердцем.
Вот как сейчас.
От скуки я решила пройтись по развалинам крепости, освежить в памяти знакомые места. Внутри без фонаря было нельзя, иначе легко можно было расшибить себе лоб о камни или провалиться в катакомбы, которые когда-то здесь выкопали свихнувшиеся на тайнах предки Баса.
Но увиденное мною, в одном из закоулков крепости — повергло меня в неописуемое оцепенение. Излучающий слабое свечение и в то же время полностью прозрачный, закутанный в плащ, он стоял, небрежно привалившись плечом у входа в один из залов. Призрак! …Стоял вперив в меня свой немигающий взгляд, будто поджидая меня.
Придя в себя я изо всех сил зажмурилась:
— Здесь, наверное, из подземелья поднимаются какие-то испарения, — пробормотала я сама себе. — Я надышалась газа и вижу того, чего нет.
Открыв глаза, я обнаружила, что призрак стоит себе на том же месте, только теперь мимика его лица выражала издевательскую ухмылку. И я поступила так, как поступил бы на моём месте любой нормальный человек — я решила удрать. Но стоило мне развернуться — опережая мою попытку, призрак возник уже прямо передо мной, преграждая путь отступления. Он толкнул меня. Одно это было уже невозможно, но бесплотный призрак толкнул меня и я тем не менее, ощутила это физически. Я пятилась, панически сжимая фонарик, а он наступал, словно собрался загнать меня в ловушку. А потом вдруг я куда-то провалилась. И падая вниз, я пережила самое жуткое мгновенье в своей жизни.
— Дядя, Чарли вернулась, — осипнув от внутреннего напряжения, выдавил Себастьян, и на его лице застыло уже всем такое знакомое упорство.
— Знаю, Бас. Меня уже уведомили. И что ты этим хочешь нам сказать? — глава рода, недовольно свёл на переносице свои кустистые седые брови, предвидя ответ непокорного племянника.
— То, что тебе уже давно не даёт покоя. Я люблю её, дядя, и ты это знаешь, причём люблю с самого детства. У меня было время подумать и всё взвесить. Несмотря ни на что я хочу быть с ней. Чарли будет жить со мной — это моё последнее слово.
— Да ты полный идиот, Бас! Сильно храбрый да? Тогда где твоя родовая гордость? Издеваешься над нами? Своим дурацким решением ты плюёшь на предков, на свою семью! — повысив голос, бросила Марта, красноречиво жестикулируя перед лицом кузена. — Хочешь адреналина — заведи террариум!
— Младший, тебе что помочь прочистить мозги?! Это неприемлемо, как ты мог вообще такое заявить?! Ты и вправду спятил? Её отец убил нашего с тобой отца! — побелев от ярости, выдавил Тирэй, вскакивая.
На что Бас окинул брата и кузину спокойным выдержанным взглядом:
— Да, Даг убил нашего отца, после того как тот подстроил гибель одного из близнецов, фактически убив сына Дага и брата Чарли. Она ничего об этом не знает, ни кто она такая, ни кто мы такие. По своей сути она не охотник и она любит меня. И я не отдам её этому чудовищу Дагу Скоресу! Мы с Чарли будем вместе и точка! А если в ней каким-то образом проявятся способности — лишь я смогу её контролировать. Эта девушка владеет моим сердцем, и я не откажусь от неё.
— Тогда ищи себе другой дом, Себастьян! — хмуро и сухо заявил глава семьи. — Дочь охотника никогда не будет жить с нами под одной крышей.
— Значит, ты выгоняешь меня из моего же дома? — Бас поднялся, играя желваками и кулаками.
— Тебя нет. Но я не приму её. Никто из нас не примет.