— Я не представляю свою жизнь без Баса, мне больше некуда идти, и я не желаю примыкать к рядам стражей. Если Артур допускает это возможным, значит, надежда есть. Как мне избежать этого адамантия? Не прикасаться ни к чему металлическому?
— Да, но ты же понимаешь, что тебе могут сунуть его в руки совершенно неожиданно. Какой-нибудь продавец мороженого, или мальчишка почтальон.
— Ты плохо знаешь меня Тирэй Корвин — у меня хватит сил бороться за место в этой семье, — произнесла я, решительно поднимаясь. Но браво вскочить у меня не вышло из-за шва, застонав, опираясь на дерево, я кое-как встала на ноги. — В такие моменты я жалею, что не согласилась на предложение Артура, избавить меня от этого. … Ты должен пойти со мной Тирэй.
— Уже разбежался, — ехидно протянул он, не шевелясь. — Зачем это?
— Мы будем искать адамантий у меня в комнате. В вещах, с которыми я вернулась из больницы.
Тихо прикрыв за нами дверь спальни, Тирэй закрыл её на ключ.
— Проблема в том, что я не знаю, что именно упаковывал Бас, он же потом и разобрал сумку. Но… — тут я запнулась, набираясь решимости сказать то что я собиралась в лицо этому мягко говоря недоброжелательному ко мне парню. — Я точно знаю, что клинок должен быть искусно спрятан в тех вещах. Они … меня об этом предупредили.
— Вот как? И ты всё время молчала? — глаза Тирэя остекленели от ненависти. Мне казалось, что ещё чуть-чуть и он придушит меня, инсценировав это под несчастный случай.
— Я … колебалась. Нет, сторону я выбрала давно — я на стороне Баса. Но не Артура. Это пытка — видеть любимого с чужим взглядом, когда он касается меня… меня просто сворачивает в узел. Артур вынудил меня усомниться, своим давлением, своей позой верховного жреца. … Но и он же открыл мне глаза. Можешь высказать мне своё презрение чуть позже. А сейчас начинай искать, потому что я не могу этого сделать, по понятным причинам.
Чертыхаясь себе под нос, и сопя от злости, Тирэй принялся переворачивать в комнате всё вверх дном. Вещей у меня было не много, но мы подумали, что Бас мог что-то случайно заложить. Тирэй проверил всё раза три, но поиски пока результатов не дали. Резкий стук в дверь заставил нас обоих вздрогнуть.
— Это дядя Эрл, и он чувствует, что мы здесь заперлись … вдвоём, — прошептал Тирэй скривившись, не спеша открывать дверь.
— Постой. Что у меня на голове? — спохватилась я.
— Это на пустой которой? Ну, волосы … торчат.
— Расчёска! Ты смотрел на неё? — мои глаза расширились от интуитивной догадки, причём я настолько была уверенна, что это ощущение меня реально испугало.
Тирэй кинулся к туалетным принадлежностям перетрушенным уже несколько раз, схватив расчёску он начал вертеть её в разные стороны, пока Эрл с той стороны продолжал стучать и трясти дверь. И вдруг издав лёгкий щелчок — ручка от расчёски отсоединилась, явив собою маленький кинжал.
— Нашли, — Тирэй вздохнул. — Ты ведь понимаешь, что мне придётся все рассказать?
— Надеюсь, ты представишь это не как принудительное изъятие?
— Чем, скажите на милость, вы тут занимались?! — взревел Эрл, когда Тирэй наконец-то таки открыл дверь.
— Уборкой, — небрежно бросил тот. — Где Артур? У меня тут для него сувенирчик имеется. Кстати, — задержавшись, Тирэй снова повернулся в мою сторону. — А почему ты позвала именно меня? Почему не дождалась Баса или не призналась самому сэру Артуру?
— Я чувствую, что ты меня ненавидишь, меня это не волнует, и поэтому мне легче сказать об этом в лицо тому, от кого знаешь чего ожидать. Сказать же об этом в лицо Басу или Артуру для меня просто невыносимо. Но мне ведь и так достанется прошедшим числом.
— Что происходит? — возмутился ничего не понимающий Эрл, переводя взгляд с меня на Тирэя.
До вечера я из комнаты больше не выходила, приученная в пансионате подогу терпеть нужду и голод. Как-то не очень хотелось получить очередную порцию упрёков в лицах обитателей этого дома. И конечно же встречаться лицом к лицу с тем, кому предназначался этот клинок.
Но утром меня ждало немое порицание на лице любимого парня, с которым он дожидался моего пробуждения:
— Скажи, за эти семь лет ты полностью растеряла доверие ко мне? Такое впечатление, что ты до сих пор живёшь воспоминанием о детской привязанности, понятия не имея, что значит любить по-настоящему в этой реальности! Переговорами со стражами, и своим умалчиванием — ты вонзила этот клинок в меня Чарли! Мир не вращается лишь вокруг твоих желаний, я не могу принадлежать тебе всецело! Тебя что действительно посещала убежденность, что ты должна хладнокровно убить Артура? Получается, всё это время ты не слышала меня?!