— Ладно. Отпусти. Обещаю, я возьму себя в руки, — пыхтя, я отошла от него в сторону. — Жизнь за стенами другая Бас, вот что первым бросилось мне в глаза. Взрослые отношения безумно запутанны. И кажется, Себастьян, ты не понимаешь кем я стала за эти семь лет, что потеряла и что приобрела. Потому что ты продолжаешь любить ту маленькую девочку, не ведая того, что нелюди в Манакре свели ту девочку с ума, дав ей прозвище Дикая Чарли. Ты ничего обо мне не знаешь Бас, а я не могу тебе этого рассказать, потому что хочу всё забыть. И я вовсе не считаю, что мир должен вращаться только вокруг меня, я всего лишь пытаюсь вернуть ту часть своей души, которую у меня отобрали!
— Чарли, я догадываюсь, как тебе было сложно, хотя бы по той отчаянной резкости в твоих глазах и в голосе, ты изменилась, я изменился, я всё это принимаю и не отрекаюсь от тебя. Я лишь хочу, чтобы мы и дальше могли полностью полагаться друг на друга, искренне и откровенно, без стен. Любовь это сфера, где магия бессильна, поэтому я верю, что наша принадлежность к разным сторонам в наших отношениях не сыграет никакой роли. Ты в это веришь?
— Ты почти процитировал мою личную Библию, — примирительно улыбнулась я, как обычно зачарованно сдаваясь на его милость.
На Баса можно было просто смотреть и получать сексуальное удовлетворение. И дело было даже не в его привлекательных чертах, не в этих чувственных губах и бархатных карих глазах, а в магнетической харизме этого парня. Когда он улыбался — от него словно излучалось свечение, окутывающее меня беззаботным упоением. Его голос можно было записать на диск и слушать бесконечно, успокаивая себя в минуты напряжения и подпитываясь в минуты расслабления. Когда Бас говорил, он часто помогал себе жестами, выражая движениями язык души. И я просто поражалась, насколько идеально гармонировали его душа и тело. Да, я была влюблена в него, взята в плен, поэтому смотрела на вещи сквозь особую призму, пораженная очарованием Баса, как молнией.
Любопытно, что во время моего помутнения на кухне, физическая нагрузка никак не сказалась на моём послеоперационном состоянии, а вот наши попытки заняться любовью не увенчались успехом, боль в боку доставляла слишком много беспокойства, мешая разрядить возбуждение.
Поэтому Басу пришлось просто уйти, чтобы в полночь Артур не проснулся в моей постели.
Глава 6
… Я снова вернулась в один из отвратительных моментов своей жизни. Происходящее было реально, потому что этот кошмар я пережила во всех мелочах. Я ощущаю боль в сдавленных запястьях, я чувствую этот смрадный запах «ложа чести», и я переполнена ужасом, гневом и беспомощностью. Меня раздели до гола и связали руки жесткой бечёвкой, рот заклеили, плечи и ноги удерживают четыре девицы из старшей группы, а пятая собирается лишить меня девственности тупым предметом. … Я пытаюсь извиваться и захожусь в немом крике…
— Ничего этого нет! Ты в безопасности Шарлотта! Всё хорошо, — тёплые ладони и разбудивший меня знакомый голос, приводят меня в чувство. Мокрая и дрожащая, я наконец понимаю, что мне снова приснился кошмар. Удивлённо и благодарно всматриваюсь в любимое лицо, в котором сейчас отражается Артур.
— Ты кричала. Мне пришлось тебя разбудить.
В этот момент мне даже становится всё равно, что рядом со мной паразит, всхлипываю, беспомощно уткнувшись ему в плечо:
— Спасибо. … Как бы мне хотелось, чтобы это больше никогда не всплывало.
— Это мерзкое видение больше не станет тревожить тебя, — прошептал Артур, обнимая меня за плечи.
Я поддалась ему, и мы поудобнее устроились в постели. Артур что-то неразборчиво шептал мне на ухо, моё сердцебиение улеглось, я снова согрелась и почувствовав расслабление провалилась в сон.
Не припомню, чтобы когда-нибудь чувствовала себя такой выспавшейся и свежей. Меня всё ещё обнимали мужские руки, а это значило, что я до сих пор лежу в объятьях Артура Корвина, который охранял мои сны весь остаток ночи. Но даже этот факт не мешал мне чувствовать себя счастливой и такой лёгкой. Я не взглянула на его лицо, но думаю, Артур уже не спал. Мягко выскользнув из постели, я закуталась в халат, намереваясь принять душ. Внутри у меня звенели какие-то ноты, меня радовали проникающие в комнату солнечные лучи и звуки жизни, доносившиеся со двора. Будто в предчувствии праздника, словно я физически ощутила как моя жизнь наконец приземлилась на белую полосу и теперь я вне себя от восторга.
— Я тут размышлял, — медленно протянул Артур, дождавшись момента, когда я появилась из ванной. — Знаешь, я ничуть не жалею, что убил твоего отца. Наоборот, я считаю, что Даг сдох слишком легко. Я бы судил его иначе, за то через что он заставил тебя пройти.