— Кофе ещё горячий, — кивнул он мне на столик вместо «доброе утро».
— Расскажи мне, Лу, что ты здесь делаешь? — Даниэль присел рядом со мной, только я собралась насладиться завтраком. — Пора поговорить. Так дальше продолжаться не может.
— Как так? — упавшим голосом переспросила я, утро уже не казалось мне таким чудесным, и аппетит мгновенно улетучился. Выражение лица Даниэля не обещало приятной беседы выходного дня.
— В недомолвках. Ну же, Лу, хватит прикидываться дурочкой.
— У меня сейчас непростой период в жизни, а рядом с тобой эти трудности уже не кажутся такими убийственными, хоть ты и не пай мальчик, — попыталась я выдавить из себя улыбку.
— Как думаешь почему?
— Что почему? — повторила я как попугай, и правда смахивая на дуру.
— Почему тебя ко мне тянет? Ты разве не заметила в окружающих людях ничего подозрительного? Ничего не посеяло сомнений? Поведение? Разговоры? Этот городок, это место? Отсутствие мобильной связи, интернета?
— Ничего такого…
— Как можно быть настолько зацикленной на себе и не замечать очевидного?! — вышел из себя Даниэль, вскакивая. — Раскрой уже глаза, Лу, мир устроен гораздо сложнее и свет не сошелся клином на Себастьяне Корвине!
На минуту у меня потемнело в глазах, хватая ртом воздух, как выбросившаяся на берег касатка-самоубийца, я пыталась принять его осведомлённость. Вскочив, я еле успела добежать и свеситься за перила — меня вырвало прямо в воду. После чего накатила нервная дрожь. Но повернуться в сторону Даниэля и посмотреть на него я уже не могла.
— …Я страж, Шарлотта. Страж, пробуждённый адамантием, прослуживший в рядах легиона десять лет, а затем благополучно списанный за непригодностью. Лишившись ноги, я потерял право сражаться, но я всё равно остался защитником. …Я всё о тебе знаю, Лу. Думаешь, Агата просто так притащила тебя сюда? — натянуто проговорил он за моей спиной. — Это посёлок стражей. Каждый житель здесь, будь то старик или ребёнок член семьи стражей. В их жилах течёт особая кровь. Кто-то из них был пробуждён и оставлен в резерве, кто-то нет, кто-то только собирается призваться. В этой части света — Донбар самое надёжное укрытие для таких как мы.
— Почему … ты мне сразу не сказал? — я еле смогла выдавить эти несколько слов.
— Потому что мне запретили. Я своего рода солдат. Я привык выполнять приказы.
— Почему … теперь?
— Потому что теперь мне стало не всё равно. Потому что я хочу быть честным с тобой. Раз уж…
— Что?! — я повернулась к нему так резко, что у меня снова запульсировало в висках. — Тебе приказали увлечь дурёху влюбившуюся в ведьмака и пробудившую древнего мага? Надо же какой исполнительный!
— Раз уж мы в который раз просыпаемся в одной постели! — рявкнул Даниэль. — И это ты ко мне пришла, заметь. Зная меня, ни один здравомыслящий командир не осмелился бы мне отдать приказ соблазнить девушку. Не такой я парень. Я с тобой потому что…
— Что?! Сжалился сердобольный?!
— Потому что так … случилось и всё, — раздражительно мотнул головой он. — Лу, ты уверена, что хочешь скандалить? Я принял решение сказать тебе правду, вопреки жесткой позиции Агаты и главы ордена, потому что уважаю тебя. Жалость это не обо мне, но почувствовать, когда нужно подставить плечо отчаявшемуся — я могу. Я убрал подальше адамантий, чтобы он ненароком не попал тебе в руки, потому что я уважаю твоё желание. И я принял тебя, со всем этим твоим ворохом страстей и страданий, потому что мне тоже … хорошо вместе с тобой. Единственная моя вина по отношению к тебе — это, то, что я на тебя запал. Я никогда не сужу людей за их прошлые поступки — таков мой принцип. Важно лишь то, как человек проявляет себя в настоящем. Ты борец, взбалмошная, дикая, страстная, с доброй душей. А ещё я верю, что всё происходящее случается не просто так. Меня прибило к этому берегу, чтобы однажды именно я не позволил тебе упасть.
— Упасть? — поднимая на него глаза, прошептала я, представляя, как стою на обрыве Манакра, ту пропасть мы звали «стена смерти», и Даниэль схватил меня в последний момент, не позволяя мне упасть. — Тогда не отпускай меня, — выдохнула я.
Он сначала положил руку мне на талию, потом осторожно притянул к себе. Моё сердце гулко билось в груди, как очумелая, умирающая птица. Руки Даниэля гладили меня по спине и волосам, иногда он крепко сжимал меня, пытаясь привести в чувство. Моё потрясение было слишком огромно. Ведь до этого меня так радовал факт того, что Даниэль ни слухом, ни духом о существовании магов и стражей, что он обычный парень с характером.