Рита снова упала в обморок.
***
Николай подхватил молодую женщину на руки и побежал из этого подвала, где почему-то было трудно дышать, наверх. Он и сам был не в своей тарелке. Проклятый бабкин дом еще с детства вызывал у него тягостные впечатления, а сейчас просто давил!
Костину вдову он держал аккуратно, по лестнице шел так, чтобы она не ударилась о выступы стены. Вынес в холл и стал оглядываться, куда бы ее положить. Заметил диван в гостиной и направился туда. Положил.
А женщина и не думала приходить в себя. И что теперь делать - он был в замешательстве. Размышляя о том, что ему известно об оказании первой помощи и вообще, не вызвать ли скорую, он невольно разглядывал ее.
Молодая. Красивая. Бледные губы полуоткрыты, светлые волосы растрепались и выбились из прически. Шелковистые мягкие волосы. Нежная шея отвернута в сторону. Саркастическая мысль мелькнула: будь он вампиром, это бы выглядело как предложение. Он и сам не понял, почему вдруг так подумал. Это было странно, несвойственно ему и смущало.
Непонятно было другое. Чем дольше он смотрел на нее, беспомощную, предоставленную его власти, тем больше каким-то ядом проникало в кровь желание обладать ею. Владеть. Безраздельно. У него даже пальцы свело.
Но вот она вздохнула и стала открывать глаза.
Николай вдруг устыдился своих мыслей и отошел.
Обратно ехали в полном молчании. Оба думали, что не стоило ездить в тот дом. Он привез ее на работу, сухо попрощался, она только кивнула в ответ и даже не взглянула на него.
***
Дома Рита забилась в постель, наевшись тех таблеток, что ей прописал психолог. Думать о чем-то и анализировать она сейчас категорически отказывалась. Может быть, завтра, а может через год, когда у нее на это найдутся силы. Больше всего ей хотелось все забыть.
***
Николай Васильев весь оставшийся день и вечер не мог избавиться от того ощущения, что испытал, когда увидел ее беззащитную. Такого с ним не случалось еще никогда. Наваждение какое-то. Яд.
Но хуже было ночью, когда этот чертов яд проник в его сон.
Неясный сон, где она была в его власти, покорная, голая.
Твою мать... - думалось ему. Это же вдова Костика!
Как теперь смотреть ей в глаза?
Наутро Николай Маркович решил выбросить эти ночные видения из головы.
Мужик решил - мужик сделал.
И все прошло довольно успешно, вроде убедил себя, что его к этой женщине не тянет. Действительно, чего он завелся? Во всем виновата гнетущая обстановка. Подвал этот пыточный... Его передернуло. Но вместе с тем всплыло и то вчерашнее. Жаркое, с привкусом дикого секса.
Он подавил дрожь и заел это все кофе с бутербродом.
Пока завтракал, практически успокоился.
Правда, по дороге на работу ощущал некоторую нервозность и странную неловкость. Смешно сказать, но да, он страшился встретиться с ней.
***
Маргарита после тех таблеток с трудом смогла проснуться. Будильник разорялся минут двадцать, она все передвигала и передвигала время подъема, пока наконец не настал критический момент, когда остается только десять минут на то, чтобы почистить зубы, махнуть щеткой по волосам и бежать.
Позавтракать она не успела, да и не хотелось. С утра забилась в свой уголок и работала, уткнувшись в экран. Хотелось скрыться, стать маленькой и незаметной. Не видеть его больше, не думать. Не желать.
***
Приехав на работу, Васильев сразу прошел в свой кабинет. Пока шел от лифта до дверей, чувствовал себя неуютно. Казалось, будто кто-то его пристально рассматривает, а он голый. Но вот уселся в начальническое кресло, рабочий день начался, пошли косяком дела, и он погрузился в свои обычные занятия. Работать Николай любил, и до обеда время пролетело незаметно.
Но вот подошел обеденный перерыв. То, что он с самого утра старательно в себе задавливал, внезапно вылезло наружу и стало казаться разумным и единственно правильным. В мозгу сформировалась и стала сверлить мысль, что надо бы Костину вдову пригласить вместе пообедать. Надо уделить ей внимание. В конце концов, они же родственники. Не говоря уже о том, что наследство общее. Теперь, когда Васильев знал, кто она, игнорировать ее было бы невежливо. И просто не по-людски.