Рита несколько секунд не решалась к нему прикоснуться, все-таки напугал ее знатно. Потом слегка потормошила, но Николай вообще никак не реагировал. Она кинулась смотреть...
А он не дышит.
Через полчаса приехала скорая. Зафиксировала смерть от кровоизлияния в мозг.
***
Всё.
Риту накрыла прострация.
Врач из скорой, авторитарная и черствая сухая тетка, видавшая на своем веку такие вещи, что ее сердце сделалось тверже камня, отчего-то пожалела девчонку, узнав, что они с покойником молодожены. Женщины все-таки склонны к романтизму, даже если у них сердце тверже камня. Хотела забрать в больницу и ее.
Знала бы она всю правду...
Рита отказалась. Ей вкололи успокоительное, врач по ее просьбе позвонила по Ритиному телефону ее матери. Мама пришла в ужас, конечно, но тут же подорвалась ехать к ней. А Рита, птпустив скорую, под влиянием успокоительного снова заснула.
Во сне ей казалось, что пришел Костя, принес с собой свет. Он гладил и успокаивал рыдающую Риту, сцеловывал слезы, шептал нежные глупости. Проснуться потом одной после такого сна было ужасно. Лучше умереть.
Но начался новый день, приехали ее родители. Опять скорбные похоронные хлопоты. И снова они прошли мимо нее. Рита словно погрузилась в небытие.
***
Потом были похороны.
То же самое кладбище. Те же самые родственники. Плюс еще родственники второго мужа. Молчание. Каменные лица, глаза, кричащие о том, что не могут сказать губы.
Знающие глаза.
Эти несколько дней Рита прожила как в вакууме. Пустота. В душе, вокруг, в голове. Везде. Что она чувствовал к человеку, который был ее мужем всего один день?
Но, как ни странно, пока прощались с ее вторым мужем Васильевым и произносили речи перед его гробом, пока ей выражали соболезнование, Маргариту отпустило. Вернулась острота сознания.
Все они что-то знают и молчат.
И в тот самый момент она заметила...
Костина бабушка, Евгения Матвеевна Троепольцева.
Странно она на нее смотрела, будто что-то хотела сказать.
Вспомнилась фраза, которую та обронила, когда Рита позвонила ей сообщить о том, что Николай умер. Странная фраза, оброненная Евгенией Матвеевной: «Она все-таки это сделала!».
С оттенком восторга, знаете ли.
И теперь, все больше приглядываясь к старушке, Рита поняла: Костина бабушка явно что-то имеет сказать.
Но что? И почему у нее вид такой таинственный? Что за тайны, к черту?! Рита обозлилась.
Всплыло в памяти и то письмо Костино, что пришло с опозданием. Как там было написано? «Приезжай к бабушке».
«Приезжай к бабушке», значит?
Что ж, она прямо к ней и поедет.
***
Если с Костиных похорон ее чуть ли не уносили, потому что она была не в себе, то сейчас Маргарита прекрасно владела собой, а главное, прекрасно соображала. Куда быстрее соображала, чем обычно.
А потому, когда все начали расходиться и родители предложили довезти ее до дома и с ней остаться сегодня, Рита отказалась. А направилась она прямо к Евгении Троепольцевой. Та, кстати, тоже уходить не спешила, топталась на месте, глядя куда-то в сторону лесопосадки, словно ее ждала.
- Евгения Матвеевна, - обратилась к ней Рита.
- Да, - Костина бабушка обернулась, вопросительно взглянув на нее ясными глазами.
- Я бы хотела сейчас поехать к вам, если позволите.
Брови старушки чуть приподнялись, она спокойно ответила:
- Позволю, милочка, позволю. - А взгляд оценивающий.
Рита порадовалась, что приехала на кладбище в своей машине, за рулем была мама, а отец на их машине за ними. Теперь она отправила родителей домой со спокойной совестью, и поехали они с кладбища с Костиной бабушкой прямо к ней. В деревню.
Дорога прошла в молчании. Несколько коротких фраз, и все.
Дома Евгения Матвеевна велела Рите проходить в гостиную, а сама пошла на кухню готовить ужин.