– Если меня назовут самозванкой только потому, что я краснею…
– Нет, я имел в виду, что это возбудит интерес, который нам вовсе ни к чему.
– Тогда я буду смотреть в пол.
– Да, так лучше.
Однако сдержанность давалась Эмме непросто. Они шли через гостиную, где на буфете были выставлены вина и кушанья. Гости то подходили к карточным столам, то опускались на шелковые подушки. Обстановка была непринужденной. Несколько мужчин кивнули Джулиану, с любопытством поглядывая на скрытую вуалью Эмму.
– Здесь нет никаких слуг?
– Нет, – ответил Джулиан. – Если не считать охраны.
Когда они выходили из комнаты, Эмма оглянулась и увидела то, чего не заметила раньше: два скромно одетых молодых человека сидели у двери. У каждого из них был пистолет.
– Зачем ему нужна охрана?
– Здесь однажды произошло убийство. Это привлекло внимание. Колтхерст этого не любит.
Они свернули в длинный коридор. Светильники на стенах были украшены настоящим тростником в затейливых металлических скобках, похожих на извивающиеся черные языки, внизу стояли медные урны. Факелы вспыхивали, делая коридор подобием ада. В воздухе витал специфический запах, порочный, сладкий, вызывающий головокружение.
– Интересная картина, – сказала Эмма.
– Не стоит злоупотреблять этим словом.
Они шли по ковровой дорожке мимо массивных дубовых дверей, из-за которых доносились разнообразные звуки: стоны, смех, бренчание фортепьяно… вопль боли? Эмма не могла разобрать. Вслед за приглушенным стоном раздался пронзительный крик. Она быстро взглянула на Джулиана. Его рука напряглась, на скулах заходили желваки.
– Моруик сказал, что видел картину в кабинете, – едва слышно проговорил он. – Нам сюда.
– Тебе здесь явно неуютно.
Он сдержал вздох.
– Я очень давно здесь не был. Это не всегда так…
– Отвратительно?
– Знай я это, не привел бы тебя сюда.
– Все будет в порядке, – мягко сказала Эмма и тронула его за локоть. Ее левая ладонь уже лежала на его руке, так что он оказался в кольце ее рук. – Мы легко справимся. Ты меня вытащил из куда более страшных мест.
При этих словах Джулиан повернулся к ней. В колеблющемся свете его лицо казалось мозаикой из золота и тени, глаза блестели. Они сами были светом, и пол чуть покачнулся у Эммы под ногами.
Что она делает?
Эмма убрала руку. Джулиан ей поможет. И на этом все кончится. Они даже не друзья. Она не считала, что может быть ему другом.
– Тебе нехорошо?
Эмма сообразила, что остановилась. Она шагнула в нишу. Вмятины на ковре свидетельствовали о том, что отсюда недавно убрали скамейку.
– Просто немного… голова кружится.
– Возможно, это от запаха опиума. – Отведя вуаль, Джулиан вгляделся в ее лицо. – Всегда можно определить по глазам.
– Да, – кивнула Эмма. – Я знаю.
– Ты?
Он коснулся ее подбородка, но не сделал никакого движения, чтобы поднять ее лицо. И Эмма сделала это сама, просто чтобы избежать контакта с ним. От его прикосновения словно солнечный лучик заскользил по коже и головокружение усилилось.
– Я выбросила настойку опия. Разве я тебе не говорила?
– Нет, – мягко сказал он.
Она задавалась вопросом, что Джулиан увидел в ее лице. Почему он так помрачнел?
– У меня большие зрачки?
– Совершенно нормальные. – Джулиан провел тыльной стороной ладони по ее щеке, потом коснулся волос, чтобы вытащить шпильку. Эмма, запротестовав, потянулась остановить его. Он покачал головой. – Ты должна соответствовать образу.
Да, это правильно. Она должна выглядеть соответствующе. Эмма замерла. Он вытаскивал шпильки так аккуратно, но каждое его движение болью отзывалось в ее душе. Узел постепенно рассыпался: сначала один локон, потом другой… волосы волной упали на спину. В коридоре! Где любой может ее увидеть! Раньше надо было думать. Эмма, прислонившись к стене, смотрела на Джулиана.
– Отросли, – сказал он.
– Потребовалось много времени. У них на этот счет собственное мнение.
– А ты чего ожидала? – чуть улыбнулся он. – В конце концов, это ведь твои волосы, они все в хозяйку.
С сильным скрипом распахнулась одна из дверей. Кто-то быстро шел по коридору. Эмма потянулась к вуали, Джулиан наклонился вперед.
– На всякий случай, – сказал он едва слышно. Эмма почувствовала, как его волосы задели ее ухо, как губы коснулись шеи.
Нет!
Джулиан чуть сжал зубами ее плоть, посасывая. Синяк останется! «Я должна соответствовать образу», – напомнила себе Эмма. Это главное. Вот если бы она была любовницей, телом без души… Вчера ночью она проснулась от старого кошмара, но знала, что теперь ее слезы не имеют никакого отношения к родителям, кораблекрушению, угрозе жизни. Наедине с собой она была честна.
Многое угасло в ее душе. Но кое-что так и не исчезло.
Эмма открыла глаза, всматриваясь в темноту. По коридору промчалась женщина в распахнутом до талии платье, по пятам за ней гнался мужчина. Он вот-вот должен был ее поймать, но женщина, похоже, и ждала этого.
Джулиан отстранился и нажал пальцем на нижнюю губу Эммы.
– Это чтобы было похоже, что тебя целовали, – деловито сказал он, массируя ее рот.
Эмма задалась вопросом, почему он не добивается того же губами.
– Вот так, – сказал он спустя минуту, – теперь ты похожа на распутницу.
Джулиан опустил вуаль. Эмма облизнула губы, ощутив его привкус. Она помнила это чувство… своеобразного голода.
Они прошли по коридору мимо слившихся теней женщины и мужчины. Парочка лежала на ковре, мужчина, устроившись сверху, что-то нашептывал на ухо своей даме, та весело хихикала.
– Сюда. – Джулиан потянул Эмму за угол к двустворчатой двери. Ручка не повернулась. Порывшись в кармане, он вытащил ключ.
– Зачем? Откуда он у тебя?
– Охрану всегда можно подкупить. – Он вставил ключ в замок, и дверь подалась внутрь. – Нам надо действовать быстро. Найди лампы и подкрути фитиль.
Эмма прошла вдоль стены к тусклой лампе, с трудом удержавшись, чтобы не вскрикнуть, когда голенью задела стол. Джулиан уже нашел другую лампу и подкрутил фитиль. Пламя осветило отвратительную фреску, изображающую нимф и сатиров. Эмма подкрутила свою лампу и осмотрелась.
– Нет. Нет! – шептала она, оглядывая комнату. – Где же картина? Подожди… – Она подошла к низкому столику. – Может, здесь?
Встав на колени, Джулиан попробовал открыть ящик столика. От усилия у него на лбу вздулись вены. Он встряхнул руку и попытался еще раз. На этот раз планка поддалась с громким треском, от которого оба застыли на месте.
– Все тихо, – через мгновение сказала Эмма. – Продолжай.
Джулиан отрывал доску за доской. Вместе они подняли картину. Эмма разорвала оберточную бумагу.
– Это не моя картина, – разочарованно сказала она. Нагая женщина лежала на спине, маленькое темное существо щекотало ее. – О Господи! И к тому же живопись ужасная. – Эмма снова огляделась. – Значит, ее здесь нет!
– Но Моруик видел ее собственными глазами. Я не могу…
– Возможно, Колтхерст перенес ее в другое место…
Ладонь Джулиана внезапно закрыла ей рот.
– Ш-ш…
Эмма тоже услышала тихий смех у двери, глухой удар, сопровождаемый проклятием.
– Сюда идут, – сдавленно проговорила она, едва шевеля губами под его ладонью.
– Это Колтхерст, – шепнул Джулиан. – Если кто-то еще не купил ключ.
Глава 18
Джулиан, закрыв глаза, прислушался. Скрип замка, потом долгая пауза. Черт побери! Губы Эммы жгли ему ладонь. Почувствовав слабый запах розмарина, он вдруг живо вспомнил Эмму в туалетной комнате миссис Камерон. Как давно это было.
Эмма взглянула на валявшиеся на полу доски.
– Боже мой! – прошептала она.
Да, это проблема. Будет затруднительно объяснить, почему они взломали чужое имущество.
– Спрячься под столом. – Джулиан огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия. – Я попробую сочинить вразумительное объяснение и выпутаться, но если Колтхерст разозлится, лучше стукнуть его покрепче и оставить в бессознательном состоянии. Я буду…