- Главное, собственную голову не потерять, когда чувства станут всему головой. А-то залетишь и прощай учеба! Здравствуй пелёнки-распашонки.
- Я этого боюсь. Но не могу Даньке запретить себя целовать.
- Дети появляются не от поцелуев, а от кое-чего другого, - пристально смотря в глаза Вере, сказала Люба, пытаясь по реакции подруги понять, как далеко зашли отношения у той с аспирантом Даниилом.
- Люба, ты же видишь сама, я его на ночь не оставляю. Голова на плечах у меня ещё есть.
- Пока, да, - улыбнувшись, признала Люба, и разговор на эту тему они прекратили.
***
На следующий день Люба после библиотеки пришла к Томе на работу и рассказала о встрече Веры с Димой. Рассказала, что ей стало известно об отношениях Веры с её отцом. Единственное о чём она умолчала, так это о том вопросе и ответе на него относительно свадьбы Томы и Эдуарда.
Дождавшись конца рабочего дня, Тома позвонила Александру Фёдоровичу и предложила встретиться. Ей почему-то захотелось ему рассказать о Диме, глядя именно в глаза. А ещё она подумала, что будет возможность поговорить о Вере. Ей ведь хорошо помнился его ответ на вопрос, есть ли у него сын Дима или дочка Лиля? Он ответил, что у него есть сын и дочка. Но дочь зовут Вера. Значит, он признавал её, как свою дочь. Как своего ребёнка. Тогда почему за сына он переживает, а за дочку, такого рвения и заботы не наблюдается?
Хотя, кому как ни ей нужна помощь и поддержка.
Встреча с Александром Фёдоровичем произошла через час после звонка Томы. Уже знакомый чёрный автомобиль с гос. номером в три единицы, аккуратно подъехал к парикмахерской и остановился. Тома сделала шаг к машине. Передняя пассажирская дверца открылась, оттуда вышел красивый молодой мужчина в элегантном черном костюме. Он открыл заднюю дверцу и жестом пригласил присесть. Тома растерялась, но, когда увидела Александра Фёдоровича, сидящего в салоне, перевела дух, и подошла к машине ближе.
- Добрый вечер, Тома.
- Здравствуйте, - произнесла она, и присела рядом с Александром Фёдоровичем.
- У меня встреча через полчаса назначена. Мы могли бы с тобой немного покататься по городу? Как раз и побеседуем. Тебя после привезут сюда же.
- Я не против.
Дав команду водителю ехать, он нажал какую-то кнопку на двери, и сразу же поднялась непрозрачная перегородка, отделяя передние сидения от зоны сидений второго ряда.
- Ты что-нибудь узнала о Диме?
- И да, и нет.
Она ещё раньше приняла решение, что не стоит рассказывать секреты Димы. Если бы он хотел, чтобы отец знал о его местонахождении, он бы давно объявился.
«Если рассказать о предстоящих гастролях группы «Диего», для Александра Фёдоровича не будет проблемой вторгнуться в планы группы, и возможно даже оказать давление на них, чтобы добиться успеха в поиске сына.
А Диме ведь уже далеко не шестнадцать лет. Он не нуждается в жёсткой опеке. Она его унижает. Он давно повзрослел. И за последний год продемонстрировал всем, что не пропадёт без денег отца. Тогда зачем его предавать и рассказывать его отцу, где он и с кем? Ведь этим предательством и я, как бы признаю, что он малое дитя, коим его считает отец».
Не навреди! – вовремя в её сознание всплыло жизненное кредо.
- Что конкретно тебе стало известно?
- Конкретного я Вам ничего не скажу. Но как я поняла, он не нуждается в деньгах. На данный момент проживает среди людей, которые его устраивают и возможно, в скором времени, в его жизни произойдут перемены, о которых он давно мечтал. И реализуется его старая мечта. Думаю, Вы еще будете им гордиться.
- Не пойму, ты его видела или нет?
- Нет, не видела. Эта информация дошла ко мне через его друзей, - нарочно видоизменила Тома правду в надежде отгородить Веру от нежелательного натиска Александра Фёдоровича.
- От друзей или от Веры? – всё же уточнил он.
- От друзей. Кстати, почему Вы не спрашиваете меня о Вере? Мне есть, что Вам рассказать о её проблемах. Хотите послушать?
- Нет.
- Жаль. Кому нужна Ваша поддержка, так это ей. Она же моложе Димы, к тому же девушка. А девушку, находящуюся вдали от родных и близких, кто угодно может обидеть. Она же, беззащитна. Кто споткнётся, тот и пнёт.
От этих слов Александр Фёдорович стиснул зубы, и было видно, что ему сейчас неприятно. Как если б в него тыкали раскалённой кочергой.
- Объясните мне, - продолжила Тома, - в чём разница между одним ребёнком и другим? Почему ради одного Вы готовы весь город перевернуть, а ради другого, адрес проживания, которого Вам прекрасно известен, Вы ничего делать не желаете? А ведь Вере пришлось, ох, как, непросто все эти дни, пока Димы не было рядом с ней.
- Нечего было ей в город приезжать! Пусть бы с матерью жила в деревне. Никто бы теперь и не страдал.
- Вы меня простите, но мне кажется, Вы сейчас говорите не о страданиях Веры, а о своих. Верно? – он не ответил. – Неужели Вы хотите, чтоб Ваша дочь, не получив образование, покинула город и вернулась к матери?
- Какая разница, когда она вернётся к матери? Сейчас или после учёбы.
- Напрасно Вы думаете, что Вера после учёбы уедет из города. Учится она хорошо. Думаю, получив диплом, она спокойно найдёт работу и может быть, со временем даже маму свою перевезёт в город. Например, я сплю и вижу, как перетяну маму, сестру и племянниц к себе. Но для достижения этой цели мне нужно заработать на домик. В квартиру они точно не захотят переезжать.
Александра Федоровича совсем свело в каком-то нервном спазме. И взглянув внимательней на него, Тому осенило:
- Постойте. Теперь я поняла, почему Вы ей не помогаете! Неужели это всё из-за её матери? - он молчал. – Но, так же нельзя. Вера не виновата в том, что ваши отношения с её матерью сложные. Неужели Вы не понимаете, что Ваша дочь страдает?
В её сторону метнулся суровый взгляд. Таким взглядом можно заморозить всё желание вести дальнейшую беседу. Однако Тома, сглотнув, подала голос.
- Глядя на Вас, у меня складывается впечатление, что Вы самый грозный человек, которого я когда-либо встречала. Прошу Вас, если мои слова неприятны, скажите водителю, пусть остановит машину. Я выйду и доеду домой на такси. Мне не хочется раздражать Вас своим присутствием. А молчать, извините, я не могу.
Он ответил не сразу. Сначала смотрел просто Томе в глаза, потом глубоко вздохнул и произнёс:
- Машина отвезёт тебя обратно. Я обещал, значит так и будет. Теперь, что касается Веры. Всё сложно. В какой-то степени, ты права. Но есть «НО» и оно меня оправдывает.
- Вы в этом уверенны?
- Тома, ты интересная девушка. Честная. Добрая. Бескорыстная. Я растерял эти качества. Утратил их в процессе гонки за успехом и достатком. Поэтому мы с тобой разговариваем на разных языках. Хочешь меня понять? А не боишься стать такой же чёрствой, как я?
- Не боюсь. Вы заботливы к сыну. Поэтому я не верю, что Вы чёрствы по отношению к дочери. На мой взгляд, это всего лишь искусственная оболочка, созданная каким-то защитным механизмом. Вы пытаетесь не Веру оградить от себя, а себя от неё. А я пытаюсь понять почему. Понимаю, Вы можете сказать, это не моё дело. И будете совершенно правы. Но воспринимайте моё желание участвовать в жизни Веры, как простую женскую солидарность. Мне обидно за эту девушку. Хорошую. Умную. Красивую. Она нравится мальчикам. Один даже активно за ней пытается ухаживать. С ней нет матери. Та далеко. И хотя у Веры есть подруги, которые могут помочь советом, но нет с ней её родных. Раньше хоть Дима, был опорой. А теперь он лишь деньги передаёт. А Вере и моральная поддержка нужна. Поддержка семьи. А её нет. Ни семьи, ни поддержки. А ведь это так важно чувствовать, что ты не один. Вы со мной согласны?
Он не ответил.
- Молчите, значит согласны. Я уже поняла, что когда Вы с чем-то не согласны – молчать не будете… И всё же я не понимаю, как можно бросить девочку на произвол судьбы? Вы поймите, она сейчас ещё Вас ждёт. Но пройдет время, год, другой, и всё. Вы окончательно утратите её. Не она Вас, а Вы её! Подумайте об этом, прошу Вас.
Тома положила свою ладонь на руку Александра Фёдоровича и робко погладила её. Через несколько секунд, на её руку легла мужская рука и слегка сжала её.