— А ты не теряйся, когда ещё такое случится, да и случится ли?
— Ишь, раскаркался, как старый ворон. Накаркаешь! Как всё успокоится, пойду. Если что, так кликни!
— Не тревожься, не в таких бедах выручали друг друга, — ответствовал Ходята.
Как только смерклось, Светозар прихватил торбу с гостинцами и выскользнул из палатки. Ходята, уступив дорогу товарищу, только прошипел вдогонку:
— Слышь, засветло возвращайся, ин сам понимаешь…
Светозар мягко ступал уснувшим сельцом, как от едва угадывавшейся во тьме полуземлянки вдруг оторвалась тень и метнулась к нему. От неожиданности он вздрогнул и схватился за нож, висевший на опояске, но услышал короткий смешок и сдавленный шёпот:
— Ишь, герой, поосторожней. Испугался девки, аль не узнал?
— Узнаешь тут в темноте! А ты тоже хороша, так и до беды недолго!
— Ладно, ладно, успокойся. Я уж подумала, что не придёшь. Пойдём же, покажу свои хоромы.
Она показала рукой на едва видневшуюся в сгустившейся мгле хибару и, схватив его за руку, потянула за собой. Пригнувшись на пороге, он вошёл в почти вросшую в землю истопку.[142] Пахло дымом, уходившим столбом из каменки в круглое отверстие, проделанное в потолке. По деревянным стенам плотным рядком висели полки, служившие для оседания сажи. Окошко — узкая продолговатая щель в стене — было закрыто деревянной задвижкой. В полумраке на столе в красном углу еле мерцала лучина. От едкого дыма Светозар невольно зажмурился, опустил на глиняный пол торбу и потёр руками глаза.
— Вот, принёс, — словно стесняясь, он указал пальцем на холщовый мешок с продуктами.
— Спаси, Господи, — перекрестилась на образ в углу над столом Ярина, — вот то-то будет у нас праздник!
Она развязала торбу и выложила на стол куски копчёного мяса и сала, медовые соты, несколько медовых пряников и добрую пригоршню лесных орехов.
— А это сыну, — и отложила пряники в сторону. — Спасибо тебе за гостинцы. Ну, чего стоишь, усаживайся, сейчас соберу на стол.
И принялась суетиться возле дышащей жаром печи, ловко выхватив из её зева глиняный горшок с просяной кашей.
— А малец там?
Светозар кивнул на занавеску, что отгораживала настил сбоку печи от остальной комнаты, думая, что мальчишка спит.
— Сдаётся, сегодня он тут не нужен, — смутилась Ярина, — отправила его к своей сестре, тут, неподалёку.
Светозар подошёл к Ярине и, неуклюже притянув её к себе, поцеловал. Ярина, будто пытаясь вырваться, упёрлась руками в его широкую грудь.
— Да постой же, какой нетерпеливый, дай стол накрыть. Ещё успеется!..
Уже светало. Заслышав крик петуха, Светозар заворочался на полатях, осторожно отвел обнимавшую его руку Ярины и тихонько стал подниматься, боясь потревожить сон подруги. Она же, проснувшись от лёгкого шороха, только горько вздохнула:
— Быстро ноченька пролетела! — и привычно потянулась с полатей. Скоро одевшись, разворошила остывший в печи жар, нашла тлеющий уголёк и зажгла лучину. Жидкий мерцающий свет осветил горенку, отбросил уродливые огромные тени Светозара и Ярины на стены и заколебался на чёрном от сажи потолке.
Они обнялись и горячо прильнули друг к другу.
— Люб ты мне стал с первого взгляда, там, на поле, — сдерживая слезу, покусывая губы, проронила Ярина. — Спасибо тебе, утолил ты мою женскую печаль!
— А не боишься непраздной стать?
— Лучше понести от тебя, чем от лихого татарина. Сколько они наших девок уже перепортили! Не хочу татарчонка под сердцем носить. Пусть мой сынок будет наших кровей.
Светозар шагнул за порог. Ярина кинулась следом, догнав, обвила шею и прильнула своим гибким станом к его ладному телу. Он неловко погладил её волосы, быстро расцеловал лоб, щёки, губы.
— Если вернусь, обязательно тебя разыщу! А сейчас прощай. Пора в лагерь. Иначе могут плохо подумать.
Ярина резко оттолкнула его от себя и перекрестила.
— Прощай! Дай Боже доброго тебе пути и возвращения! Хорошо мне было с тобой, на сердце стало светло и чисто, словно студёной росой омылась. Ну, иди же, иди…
Глава шестая
«Не отрекаюсь!»
Князь Михаил Всеволодович два месяца[143] добирался до улуса Джучи, кочевавшего на левом берегу Волги. Весной кочевники поднимались на северные пастбища, расположенные у слияния Камы с Волгой, тут расстилались земли Волжской Булгарии.[144] Несчётные татарские табуны, стада и отары паслись здесь на сочных приволжских травах всю тёплую пору года, а с наступлением осени опять откочёвывали в низовья на зимние выпасы.[145]
142
«Истобка» или «истопка» — так часто называли на Руси простонародную избу, топившуюся по-чёрному.
143
Плано Карпини сообщает, что его посольство к хану Бату продолжалось два месяца по выходу из Киева. «Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука», М.: Гос. изд-во географ. лит-ры, 1957, с. 217, примечание 169. (Далее: Ук. соч).
144
Мусульманское тюркоязычное государство Волжская Булгария (Волжская Болгария, Волго-Камская Булгария) находилось в среднем течении Волги. Образовалось после распада под ударами хазар «Великой Булгарии» (VII ст.). Столица город Булгар, позже — Биляр. В основе экономики — ремесленное производство, сельское хозяйство, торговля, охота, рыболовство. После завоевания монголо-татарами вошла в состав Золотой Орды (1240).
145
Зимовал улус Джучи в низовьях Волги (территория современной Астраханской области Российской Федерации). С января орда Батыя откочёвывала вдоль Волги на север, в район Волжской Булгарии, в августе опять возвращалась в свою столицу. Об этом говорится в сочинении «Путешествие в Восточные страны» монаха Гильома де Рубрука. Ук. соч., с. 118.