— Несколько лет назад?
— Что ты знаешь о тех временах? — атаман вопросительно посмотрел на меня.
Я пожала плечами:
— Ничего, кроме того, что Влад какое-то время жил в Англии, исполняя обязанности румынского посла.
— А чем именно он занимался, тебе известно?
— Нет, он не говорил мне.
— Весьма предусмотрительно с его стороны. Что ж, тогда я тоже пока умолчу об этом, — Ричард повернулся и собрался уходить.
— Что он тебе сделал? — закричала я. — Увел у тебя девушку?
— Что? — скривился разбойник. — Какая глупость! У меня тогда не было девушки. Да и сейчас нет… — зачем-то добавил он. — Приводи себя в порядок, а я подожду на улице, — с этими словами он вышел из шалаша.
— Постой! — я принялась отряхивать помявшееся за ночь платье от налипших на него соломинок. Да что ж такое! Куда не плюнь, везде секреты, сговорились они, что ли?
Кое-как поправив одежду и пригладив волосы, я откинула парусиновый полог, заменявший дверь. Белое безмолвие, встретившее меня за порогом, заставило затаить дыхание и восхищенно замереть.
Лес утопал в тумане. Вязкий и тягучий словно кисель, он просачивался между деревьями, ласково обволакивая их стволы, съедая листья, и из белой мглы вырисовывались лишь призрачные бледные тени. И только на самый верх крон ему не хватило сил, ветви несмело выглядывали из тумана, нависая над поляной, на которой расположился лагерь разбойников. Впрочем, лагеря как такового тоже видно не было. Несколько метров пожухлой травы да крыша соседнего шалаша, накрытая какой-то шкурой — вот и все, что открывалось ясному взору. Было прохладно и свежо.
Откуда-то сбоку, из глубины плотного белесого марева доносились голоса переговаривающихся разбойников, окрики и смех. Оттуда же тянуло вкусным запахом жареного мяса и слышалось потрескивание костра. Ричард Грей стоял снаружи у стены и, по-видимому, ожидал моего появления. Я открыла было рот, чтобы заговорить, но он перебил меня:
— Здесь ты можешь умыться, — он указал рукой на большую деревянную бочку с водой, наполовину вкопанную в землю. — Сейчас тебе принесут завтрак, сожалею, но изысканных блюд у меня не водится, так что придется довольствоваться тем, что есть. Можешь побыть на улице, подышать свежим воздухом, однако по лагерю ходить запрещено. Бежать же даже не пытайся, ничего хорошего из этого не выйдет, тебя лишь заново свяжут и бросят в шалаш. Лишишься единственной привилегии, которую я тебе дал.
— Ричард… — начала я.
— Я должен идти, — отрезал атаман. — Если леди так сильно желает моего общества, я непременно окажу ей эту честь, но позже. Сейчас я занят. Посему позволь откланяться.
Он слегка кивнул мне на прощание и ушел в сторону костра. Из тумана тут же вывалился уже знакомый мне верзила с тощей бородкой на каменном лице. В руках он нес жестяную тарелку с дымящимся мясом, кусок хлеба и глиняный кувшин с питьевой водой. Поставив все это на землю передо мной, он отошел к стене, достал свой тесак и принялся флегматично ковырять ногтем засохшее пятно на рукояти.
Со вздохом покосившись на широкий с еле заметными зазубринами по краям (что говорило о его частом применении) клинок, я подошла к бочке, зачерпнула ладонями холодную воду и плеснула в лицо. Меня пробрала дрожь, а пальцы чуть онемели — после сна я так и не успела согреться, но чистая влага освежила и прояснила мысли. «Наверное, дождевая» — подумала я. Умывшись, тщательно отряхнула руки — полотенца мне, конечно же, не дали, а вытирать об платье было неряшливо.
Охранник исподлобья наблюдал за мной. Стараясь не встречаться с ним взглядом, я села на длинную сучковатую корягу, подпирающую стену шалаша, и с сомнением взглянула на тарелку. Половина жареной тушки какой-то небольшой птицы, возможно, перепелки, пахнет аппетитно и еще горячая. Поджаренная хрустящая корочка местами треснула, из-под нее на тарелку вылился прозрачный сок. Я не очень хотела есть, но было неразумно отказываться от возможности восстановить силы, особенно, когда не знаешь, что ждет тебя дальше. Я отщипнула кусочек мяса и положила в рот. Вкусно.
Не спеша отрывая кусочки перепелки и медленно пережевывая их, я со скучающим видом разглядывала окружающий пейзаж. Взошло солнце, оно просвечивало мутным желтым пятном сквозь сплошную завесу облаков. Туман не рассеялся, лишь опустился ниже, еще больше обнажив ветви деревьев. От нечего делать я вполуха слушала разговор разбойников в отдалении, иногда среди словесных переплетений чужой речи угадывая знакомые сочетания. Среди грубых голосов рядовых воинов выделялся более спокойный и ровный голос атамана.
— …расставить посты в известных местах…
— …проверить готовность…
— …смена часовых каждые шесть часов…
— …засада круглосуточно…
— …в грудь не стрелять, только в ноги, я хочу убить его самолично…
Постепенно я стала вслушиваться, пытаясь уловить суть разговора, а в голове зарождалась догадка, слишком страшная, чтобы сразу принять ее. Я жадно ловила английские слова и, когда в контексте прежних фраз прозвучало имя моего супруга, последние сомнения рассеялись. Я вскочила, опрокинув кувшин. Так вот что ты задумал, Ричард Грей!
Тяжелая массивная ладонь опустилась мне на плечо, я вскрикнула от неожиданности и резко обернулась. Верзила с нескрываемой неприязнью смотрел на меня.
— Мадам понимает английский язык? — язвительно спросил он.
Отпираться было бессмысленно, а согласиться — невозможно, и я лишь с ужасом смотрела на него, понимая, что выдала себя с головой.
— Эй, атаман! — гаркнул охранник в белую пустоту. — К тебе дело есть!
========== Глава 12. Карты на стол ==========
Стена тумана расступилась, пропуская вперед командира. За его спиной маячили фигуры еще двух разбойников. Оглядев открывшуюся картину и не заметив ничего из ряда вон выходящего кроме валяющегося кувшина, он поинтересовался:
— Мадам скучает?
— Мадам подслушивает, — доложил мой конвоир. — Тебе следовало быть осторожнее.
— Она же не говорит по-английски! — удивился Ричард.
— Зато понимает хорошо, — хмуро сообщил охранник.
Взоры всех присутствующих устремились на меня. Я инстинктивно отступила, сделав шаг назад, но тут же наткнулась на сурового верзилу, который и не думал убирать ладонь с моего плеча.
— Аликс, как тебе не стыдно? — с укоризной проговорил атаман. — Я к тебе со всей душой, редких пленников я удостаиваю возможности совершать прогулки, а ты так неблагодарно себя ведешь?
— Я действительно плохо знаю ваш язык, — с достоинством стала оправдываться я, — но слово «смерть», произнесенное перед именем моего мужа, все же смогу различить.
— Неужели? — издевательски спросил Ричард, подходя ближе. — Это единственные слова, которые ты разобрала? А как же «заговор», «засада», «убить медленно, но жестоко»?
Я вздрогнула. В животе липким холодным клубком зародился страх и медленно пополз вверх, к горлу.
— Атаман, чего тут говорить, связать ее по рукам и ногам, да и дело с концом, — предложил один из разбойников. — На всякий случай.
Молодой человек предупреждающе поднял руку:
— Нет, не стоит. То, что графиня узнала о моем замысле, никак не помешает мне его осуществить, — и он улыбнулся так зловеще, что у меня по коже побежали мурашки.
— Тебе не нужны деньги, — пристально глядя на атамана, произнесла я, — ты не станешь просить за меня выкуп.
— Верно, — согласился он. — Мне нужна его жизнь, и я получу ее. А ты будешь наживкой на крючке, от которой он не сможет отказаться.
— Думаешь, Влад настолько глуп, чтобы попасть в твою ловушку? — я с вызовом подняла голову, но тревога за мужа не отпускала. — На его стороне будет закон и армия, да и сам он тоже многого стоит!
— Я не играю в войну, Аликс, — снисходительно пояснил Ричард Грей. — Если граф решит дать мне сражение, я просто убью тебя. И он знает об этом, а потому станет действовать иначе, более аккуратно и искусно. Но в моем лесу, в котором мои люди знают каждый куст, каждое дерево, где они при желании могут бесследно исчезнуть, раствориться, у него нет шансов. Граф Дракула заплатит кровью за кровь, и я буду тем, кто перережет ему горло! — янтарные глаза атамана показались огненными от полыхавшей в них ненависти.