И вновь я оказалась в столь полюбившейся мне России. Мимо проплывали золотые поля, колосившиеся еще несжатым хлебом, шумели листвой вековые дубы на опушках, поблескивала сквозь камыши зеркальная гладь прудов. Однако теперь любоваться красотами можно было лишь из окна кареты. Граф подгонял, и мы ехали практически весь день, лишь ненадолго останавливаясь в гостиницах перекусить и сменить лошадей. Дорога была трудной, но я держалась неплохо — не хотела, чтобы супруг лишний раз беспокоился, и потому, даже когда сильно уставала, не подавала вида.
Чтобы не скучать и хоть как-то ориентироваться в незнакомой стране, я брала у графа уроки английского языка, который тот великолепно знал. К концу поездки я научилась неплохо понимать чужую речь, но сама разговаривала настолько через пень-колоду, что благоразумно предпочитала молчать, дабы не позориться.
По мере нашего продвижения на север погода менялась: климат становился более мягким, жара постепенно спадала, уступая место приятной прохладе. К началу третьей недели путешествия мы добрались, наконец, до моря. Там нас ждало большое и хорошо оснащенное судно с белыми полотнищами парусов и вытянувшейся в струнку фигурой нимфы на носу.
Когда я впервые ступила на палубу корабля, то ощутила легкое волнение, а когда он медленно, словно нехотя, отчалил от пирса — восхищение, граничащее с восторгом. Вцепившись руками в перила и перегнувшись через них, я смотрела, как бурлит вода за бортом, все быстрее и быстрее, выплескивая вверх фонтанчики брызг. Подошел граф, я обернулась к нему, но тут налетел ветерок, взметнул мои волосы, растрепал непослушные пряди. Я встряхнула головой, откидывая их с лица, а граф обнял меня за талию, притянул к себе и прошептал на ухо что-то очень личное. В шелесте ветра я не разобрала его слов, но по интонации поняла, что он хочет мне сказать.
Плавание проходило чудесно, и даже легкая дурнота от постоянного укачивания, которая, впрочем, скоро прошла, не могла испортить настроения. В основном дул более или менее свежий бриз, раздувавший паруса, и корабль быстро летел по волнам. Русская команда относилась к нам приветливо и дружелюбно, а с капитаном я даже подружилась. Это был полный пожилой человек, очень опытный и знающий свое дело до мельчайших деталей. Многие часы я проводила на капитанском мостике, где он рассказывал мне о кораблях, их устройстве и оснащении, объяснял простейшие навыки управления судном, вспоминал байки о пиратах и сокровищах. Граф посмеивался над моим новым увлечением и спрашивал, не угодно ли графине вместо конюшен завести парочку небольших яхт.
Наконец, на седьмой день после отплытия из России вдали показались английские берега.
========== Глава 4. С корабля на бал ==========
Лондон встретил меня туманом и холодной мелкой моросью. Зябко кутаясь в теплую накидку и опираясь на руку графа, я сошла на темные сырые камни пристани. Невдалеке выстроился небольшой отряд всадников под предводительством бравого офицера. Его величество король Георг, предупрежденный о прибытии румынского дипломата, распорядился выслать ему навстречу почетный эскорт. Офицер приблизился к графу и спросил, не тот ли он посол, которого вот уже несколько дней ждут во дворце. Граф кивнул, после чего офицер повернулся к своим солдатам и что-то крикнул, а нам предложил сесть в поданный экипаж. Вскочив на коня, он поскакал по дороге, карета тронулась следом, а за ней отправились наши охранники и английские солдаты.
Я не успела толком рассмотреть дворец, к которому мы подъехали, потому что нас тут же провели к королю. Его величество ожидал в своем кабинете в окружении жены и нескольких особо приближенных советников. «Его сиятельство граф Дракула, посол королевства Румынии с супругой!» — доложил чопорный дворецкий, после чего нам было разрешено войти.
Король Англии восседал на богатом резном кресле у письменного стола старинной работы, рядом стояла королева, а поодаль тесным полукругом столпились министры. Когда граф подошел к нему и почтительно поклонился, он сдержанно кивнул головой.
Граф тут же начал длинную приветственную речь, полную витиеватых слов и завуалированных комплиментов. Ее суть сводилась к восхвалению Георга как личности и отца нации, самой нации, а также благословенной земли, имеющей счастье носить на себе такой великий народ. Король благосклонно внимал, а потом сказал ответную речь в том же духе, только обращенную к Румынии. Я слушала их, широко раскрыв глаза и затаив дыхание, столь редкие и сложные эпитеты, употребляемые ими, в английском варианте мне были неизвестны. Но, к счастью, рядом оказался переводчик, который милостиво согласился меня с ними ознакомить. На моей родине при общении с монархом использовалось куда меньше церемоний, хотя дипломатия — штука тонкая…
Красноречие мужчин иссякло, и настала моя очередь представиться королю. Я сделала глубокий реверанс, а граф тем временем подошел к королеве, поклонился и восхитился красотой, сравнив с ангелом, сошедшим с небес и осветившим путь смертных.
Когда с приветствиями было покончено, его величество предположил, что графиня, видимо, устала с дороги, поэтому он не смеет ее задерживать и предлагает проследовать в специально выделенные ей покои. «А вас, граф, я попрошу остаться» — добавил он. Я действительно была утомлена, причем больше церемонией приветствия, нежели предшествующей дорогой, поэтому с радостью покинула это высокородное общество. Король Георг мне не понравился. Он произвел впечатление человека холодного и эгоистичного, а в его вежливых словах проглядывала фальшь. Хотя, возможно, мне это только показалось.
Идя следом за служанкой, показывающей дорогу, я украдкой разглядывала дворец. Нет слов, он был великолепен, поражая размерами, богатством и красотой убранства, однако большое количество стражи в коридорах и редкие группки расфранченных придворных, о чем-то шушукающихся и провожающих меня внимательными взглядами, портили впечатление.
Добравшись до комнаты, предназначенной мне, я наконец-то вздохнула с облегчением и собралась было переодеться и принять ванну, как вернулся муж. Несмотря на легкую тень, омрачившую его чело, он был спокоен и даже беспечен. Мельком оглядев доставшиеся нам покои, развалился на диване.
— Сегодня нам надлежит присутствовать на торжественном королевском приеме, — сообщил он.
— С корабля на бал? — удивилась я. — Надеюсь, не в нашу честь?
— Конечно, нет, — рассмеялся супруг. — Такое гостеприимство не в стиле английского короля. Он устраивает банкет по каким-то личным соображениям, но, поскольку подвернулись мы, он выразил надежду, что граф и графиня почтут его своим присутствием.
Королевское приглашение было, безусловно, лестным, но все же я предпочла бы повременить. Чужая страна, неизвестные правила и незнакомые обычаи — не зная их, было довольно неловко выходить в местный свет. Однако королевская просьба равносильна приказу, а посему не обсуждается.
— У тебя три часа на подготовку, — обрадовал граф, сам направляясь в ванную.
========== Глава 5. Странные танцы ==========
Я велела служанке приготовить мое лучшее платье, а потом спросила, какие прически носят при английском дворе. Оказалось, здесь в моде высокие начесанные кудри, тщательно уложенные и немного припудренные. Такое издевательство над волосами показалось мне излишним и, решив, что статус иностранки позволяет некоторые вольности, я пошла на компромисс, подняв часть локонов наверх и украсив золотой ажурной заколкой с жемчужными нитями, а остальным прядям позволила красиво рассыпаться по плечам.
Ближе к шести часам вечера в огромной бальной зале стали собираться гости и придворные. Разносили напитки и закуски. Женщины о чем-то сплетничали, мужчины важно и глубокомысленно обсуждали положение дел в мире и при дворе, а я смотрела во все глаза и пыталась сориентироваться, понять, как именно следует себя вести в незнакомом обществе. Удивительно, но граф чувствовал себя как рыба в воде. Поручив меня заботам какой-то немолодой фрейлины, в меру дружелюбной и в меру словоохотливой, он по очереди подходил к министрам и советникам, а они обрадованно жали ему руку и кивали головой. Словом, все выглядело так, будто они уже давно знакомы.