– Ох ты ж, прости господи, в такую-то рань, – прошептала бабушка. – Поспал бы лучше, почему надо именно сейчас? Раньше ты никогда не ходил по утрам.
– Так надо, бабушка, – сказал я, теперь натягивая уже кофту. – У меня появился новый тренер, который воспитывает чемпионов. Он требует, чтобы я занимался с утра до вечера.
– Господи, какой же изверг, – заметила бабушка. – Ты хоть позавтракай, Витенька, слышишь? Не ходи голодный. А оно тебе точно надо, внучек, это твое чемпионство?
Я подошел к ее кровати.
– Да, очень надо. Я хочу стать чемпионом и вытащить вас со Светкой из этой дыры. Чтобы ты жила в прекрасной просторной квартире, получила самый лучший врачебный уход и присмотр.
– Да что ты такое говоришь, Витенька, – засмеялась старушка и тут же закашлялась. – Меня врач обследует, каждый день приходит из поликлиники. Лекарства выписывает. Все хочет операцию назначить, но я не соглашаюсь, боюсь. Она и в больницу лечь предлагала, да только я не хочу. Если уж и помирать, то только здесь, в своей постели. Но сначала я хочу увидеть, как ты станешь чемпионом, да на невесту твою посмотреть. Еще бы Светку выдать замуж за хорошего человека, тогда считай все, я свои дела завершила.
Я пристально посмотрел на бабушку. Сейчас я уже не помнил, говорила ли она раньше Виктору, что ее болезнь такая серьезная, или это обычная ее присказка, для того, чтобы разжалобить окружающих? Если все идет к печальному исходу, то почему она лежит тут, а не в больнице? Ей надо обеспечить надлежащий медицинский уход. Я решил сегодня же наведаться к ее врачу и узнать, насколько опасна болезнь бабушки.
– Мне надо идти, бабушка, – сказал я. – А то я опоздаю на тренировку. Но мы еще вернемся к этому разговору. Ах да, ты ничего не хочешь, тебе не надо сходить в ванную или в туалет?
– Нет, иди уже, – сказала бабушка. – Твой отец, хоть и ругается, но помогает. Только дай сначала я тебя поцелую.
Странные чувства я испытывал. По большому счету для меня нынешнего эта старая больная женщина ничего не значила. Я ее даже не знал до этого. Но остатки воспоминаний Виктора, его тело, его кровь были продолжением этой женщины. И видимо, поэтому меня вдруг охватила щемящая тоска и грусть по тому, что она сильно и долго хворает. Я наклонился и почувствовал, как ее сухие губы коснулись моего лба. Затем поцеловал сам в маленькую сморщенную щечку.
– Ну иди, только будь осторожен, – сказала бабушка, потрепав меня по голове. – Боксер ты мой, кулачный боец.
На завтрак времени почти не осталось. Если автобусы сейчас не ходят, мне придется бежать всю дорогу, чтобы успеть к дому Черного ворона до четырех часов утра. Я нашел в холодильнике колбасу и сыр, сделал впопыхах себе пару бутербродов и выбежал на улицу. Торопливо проглотил бутерброды, сориентировался, куда идти, и побежал по холодным пустынным улицам легкой трусцой. Автобус ждать времени уже действительно не было.
На улице еще было темно. Горели фонари, я пробегал под ними, ступая в кружки освещенного снега и выдыхая пар. Старые, почти забытые воспоминания. Как же давно я бегал вот так по утрам! Тело поначалу сопротивлялось, дрожало от стужи, норовило вернуться обратно, зубы стучали от холода.
Но затем, когда я побежал, организм понял, что выхода нет, надо что-то делать, и кровь быстрее заструилась по жилам. Вскоре я уже согрелся, взбодрился и уже почувствовал себя гораздо лучше. Постарался выровнять дыхание и не оступиться на скользкой дорожке. По дороге мимо меня иногда проезжали машины.
Через полчаса я подбежал к району одноэтажных строений, где жил Черный ворон. Быстро нашел его дом, тем более что я был здесь всего несколько часов назад. С главных ворот, само собой, забегать не стал, все равно это бесполезно, а зашел сбоку, через узкий незаметный проход. Прошел через калитку и постучал в дверь.
Внутри ни звука. Спит, наверное, дед, хотя обычно пожилые люди маются бессонницей. Я забарабанил в дверь погромче, чтобы разбудить старика. Ну что он там, снова свои шутки с исчезновениями устроил? Может, теперь к нему надо заходить опять с другого входа?
– Ты сейчас дверь сломаешь, – раздался сзади скрипучий голос.
Я обернулся и увидел за спиной Черного ворона. Старик стоял, чуть согнувшись, и глядел на меня, наклонив голову. Потом покачал головой и заметил:
– Ты что, совсем меня не слышал, что ли? Где же твои уши были?
Да, он действительно подобрался ко мне совершенно незаметно, как рысь или леопард. Этот старик не так прост, как кажется. Правда, на дворе еще темень, но все равно я даже не слышал хруста снега, когда он подошел ко мне сзади.
– Да так, стучал в дверь и не услышал вас, – пробормотал я.