Потом встал, попрыгал на месте. Дальше в помещении между ящичков висело зеркало. Я подошел к нему и поглядел в свое отражение. Вгляделся.
Передо мной стоял молодой парень, с темными насупленными глазами. Я внимательно рассмотрел себя. В раздевалке горел тусклый свет, на лице играли темные пятна теней.
Между прочим, я почти уже забыл, как выглядит мое прежнее лицо. Из прошлой жизни. Получается, настолько сильно сроднился с новым обликом, с новым телом, что уже перестал воспринимать себя, как прежнюю личность.
Черт, да я даже чувствовал себя молодым и горячим, что неудивительно, когда внезапно получаешь новое свежее тело в пользование. От прежнего меня осталось только старое мышление, да, пожалуй, и оно тоже претерпело значительную трансформацию, сроднившись с новым мозгом.
— Ты можешь сделать это! — прошептал я своему отражению. — Ты можешь, можешь, можешь!
Это утверждение Касдаманов требовал повторять денно и нощно, в любое время. Всегда и везде. Причем не просто повторять, а верить в это. Верить истово и горячо, как религиозный фанатик в чудо. Быть убежденным в том, что я смогу надрать задницу Дубинину.
— Говори это во время пробежки. Говори, когда будешь ехать на соревнование, — сказал мне Егор Дмитриевич. — Говори в раздевалке перед боем. Говори, когда будешь идти к рингу, когда заберешься на него. Когда будешь драться. Не смей сомневаться в своей победе. Если ты не убедишь себя в этом, если не будешь верить в это, то лучше не выходи на ринг. Если у тебя не будет такой железной уверенности, тогда просто лучше не надо драться. Прежде всего ты сам должен верить в себя. Только тогда в тебя поверят другие.
Я продолжал шептать слова тренера, глядя на свое отражение и видя, как шевелятся губы.
— Это твой бой, твоя ответственность, твоя победа. Ты и только ты делаешь это. Будь уверен в том, что ты можешь сделать это. Все твои будущие бои, в которых предстоит выиграть, будут проведены в одиночку. Никто не будет драться за тебя. Только ты и никто кроме тебя. Ты можешь это сделать!
Последнюю фразу я выкрикнул громко, так громко, насколько мог. Плевать, что услышат. Плевать, что они подумают. Плевать, кем они считают меня в настоящий момент.
Потом прошелся туда-сюда по раздевалке, остановился и устроил бой с тенью. Начал потихоньку, медленно проводя удары. А затем постепенно ускорил темп. Одиночные удары превратились в серии.
— Кажется, что все это голимая херня, — сказал вчера Касдаманов после тренировки. — Кажется, что ты занимаешься долбаной ерундой. Может даже показаться, что ты врешь самому себе. Как же ты можешь победить этого ушлепка, который, не прошло и недели, как уложил тебя на настил? У него же железные кулаки и стальной череп. Это нормальная защитная реакция твоего мышления. Оно видит только то, что можно пощупать. Оно видит только текущую реальность. А тебе надо видеть новую реальность. Ту, в которой ты уже положил этого козла на настил. И он валяется перед тобой и не может подняться. И ты вполне способен на это. Вот к чему ты должен стремится в своих мыслях, понял?
Когда я почти закончил бой с тенью, пришел Лебедь Юрий Борисович, а с ним и Худяков. Тренер был трезв и чисто выбрит, хотя под глазами набухали чудовищные мешки. Он сильно похудел в последнее время.
— Ну что? — спросил Олег Николаевич. — Облажался в прошлый раз? Как настрой на сегодня?
Я не стал ничего говорить. Просто кивнул и посмотрел ему в глаза.
— Ага, — удовлетворенно протянул Худяков, внимательно поглядев на меня. — Что я вижу? Ну, наконец-то! Глаза голодного тигра!
Я отвернулся и опять начал прыгать на месте.
— Ты можешь сделать это. Продолжай говорить себе это снова и снова, — говорил Егор Дмитриевич. — Если не веришь в это, верь хотя бы в эти слова. Сейчас тебе кажется, что твой противник сильнее медведя и зубра, вместе взятых, что он сметет тебя с ринга, как ураган. Но на самом деле он тоже боится поражения. Он наверняка валялся на настиле, он падал в нокаут, он, конечно же проигрывал. А если нет, то ты будешь первым, кто сделал это. Ты можешь сделать это!
Худяков кивнул Юрию Борисовичу и уселся на ближайшую скамейку. Продолжал глядеть на меня с живейшим интересом, как будто я устроил представление в цирке. Директор «Орленка» постоял, поглядел на меня и вышел из раздевалки.
— Давай-давай, работай, — сказал Худяков. — Время еще есть. Что ты там шепчешь? Колдовские заклинания? Клянусь всеми богами и демонами кулачных поединков, они тебе сегодня не помешают.
Я снова начал подпрыгивать на месте. И да, я продолжал вспоминать слова Егора Дмитриевича.
— Продолжай говорить себе это, — сказал Черный ворон. — Сначала это будет казаться тебе глупостью. Но то, что становилось реальностью, всегда сначала кажется безумством. Мало-помалу ты начнешь думать, что успех вполне возможен. А потом ты крепко поверишь в это. Твоя вера станет железобетонной, просто не переставая убеждать себя в этом. Потом продолжай мысленно утверждать это, с еще большей гордостью, потому что ты не просто веришь, ты знаешь, что победишь. Именно такие моменты сделают тебя великим боксером.