– Приходи послезавтра на наше выступление. Позже скину адрес.
Глава 5
Когда Денвер укутала ночь, Князев заглушил двигатель своего авто у клуба Треки. Мужчина не очень жаловал это заведение, хоть оно и было одним из популярных. В атмосфере клуба с лихвой хватало беспредела и опасности. И это омрачало шатена ещё больше, ведь выступление группы Хитаны состоится сегодня и именно здесь.
«И на кой только чёрт, выбрали эти Треки?!» – настроение Ирана стремительно катилось вниз, а вот беспокойство лишь нарастало.
Он выбрался наружу, с силой захлопнул дверцу машины, поставил на сигнализацию и зашагал в сторону ярко мигающего входа в здание. Два амбала пропустили без проблем, даже пожелали приятного времяпровождения, но это лишь подлило масла в огонь, и Князеву стоило немало усилий, чтоб не огрызнуться. С хмурым видом мужчина пробрался поближе к сцене с огромным до самого потолка экраном, на которой пока никто не выступал. Однако музыка била по ушам, от мерцающего света резало в глазах, а крики толпы, извивающейся под громкие ритмы, не улучшали положения.
Может, в иное время Князев и чувствовал бы себя лучше, но только не сейчас. Да стоило ему представить, как Хитана будет танцевать в сим заведении, и внутри подымалась волна неудержимой ярости. И ведь синеглазая чертовка сообщила о избранном месте лишь утром, и то в смске. А на телефонные звонки не отвечала специально, будто знала, что он будет ругать и отговаривать.
– Эй, красавчик! – прозвенело подвыпившее рядом. Иран оглянулся: вполне симпатичная молодая девчонка, по виду студентка, ластилась к нему и зазывала глазками, попутно оглаживая свои прелести руками. – Не желаешь, развлечься?
– Не нуждаюсь. Поищи другого, – Князев отвернулся, устремляя взгляд снова на сцену.
– Фи! Какой грубый… – надула накрашенные губки девица. – А может, подумаешь ещё?
Но шатен больше на малолетнюю приставалу не отвлекался, и та видно поняв, что ничего ей не перепадёт, побрела искать богатого «папика» дальше.
Малолетки. Этим Треки и не нравились Ирану больше всего, но он поспешил вернуться к мыслям о его синеглазой шельме. Да, Хитана, как ведьма, околдовала его, и он, матерый хищник, точно неопытный юнец, летел на её соблазняющий огонь. Князев хмыкнул, уж что–что, сгорать в пылающей страсти он не собирался, а вот познать страсть своей шельмы, напротив. И именно сегодня, когда станет отчитывать её за плохое поведение, но это предстоит чуть позже, а пока зрелище. Как раз стихла музыка, умерила пыл толпа, и ди–джей в микрофон провозгласил:
– Дамы и господа сегодняшнего вечера! Хотя погодите–ка – уже ведь жа–аркая но–очь! – взревел заводила в маске кота, размахивая большой плюшевой лапой. – В нашем клубе, и именно сейчас станцует свой не менее горячий танец небезызвестная уличная группа «Чёрный лотос»!
Толпа взревела вновь и обратила внимание на сцену. В зале вмиг погас весь свет, после зазвучал восточный, но переделанный под современный реп ритм музыки, загорелись несколько прожекторов и осветили мерцающим разноцветным светом танцоров, плавно и изящно выходящих к публике. Одновременно с этим из динамиков полились слова песни:
В заброшенной дивной долине,
Простирающейся до краев небес,
Царствовал хаос на чудной равнине,
Там пронесся вихрем отвергнутый бес.
Ветер трепал траву и цветы,
Порываясь их безжалостно сорвать,
Отчаянные крики птиц были слышны,
Но их души продолжали сгорать.
Прислушавшись, можно услышать слова
О горькой истории безответной любви.
В их криках была слышна мольба,
Всевышнему, что разбил чужие мечты…
За спинами танцоров в чёрно–жёлтых костюмах, на огромном экране крутили картинки соответствующей тематики. Смотрелось всё до жути необычно, далёко, но этим зрелище было и чарующим, резкие, грубые, а иногда плавные движения манили, заставляли не отрывать глаз от танца. Участников снова насчиталось девять, однако, солистами сегодня стали лишь двое.
Князев узнал в них Хитану и Рика. Волна ревности не заставила себя ждать, но шатену оставалось лишь наблюдать со стороны. И ждать. Ждать своего часа, когда Хитана, наконец, окажется в его объятьях, и он сможет наказать синеглазую шельму. В предвкушении Иран невольно начал вслушиваться в слова песни.
И видел творец отчаянье той,
Что отвергла любовь, себя погубив,
Ангел рыдала под волчий вой,
Ведь нельзя любить, душу не убив.