– В чём дело? – не сбавлял пыл, обхватив ягодицы и целуя ключицу.
– Тебя нисколечко… ах… не смущает, что твой брат и родители… находятся за стенкой?
Хитана упёрлась ладонями в грудь Князева, однако увеличить расстояние не удалось ни на сантиметр.
– Стены толстые, не переживай. – карие глаза были затуманены страстью. – Прошу, не лишай меня этого сегодня.
«Вот же ёж!» Иран был пьян, но больше отравлен страстью, чем парой рюмок коньяка. А вот танцовщице было не до романтики и азарта. Притворившись, что не против, стала оглядываться в поисках того, на чтобы переключить внимание мужчины.
Спальня, как спальня. Интерьер подобран со вкусом в красно–коричневых тонах, мебель из чёрного дерева, украшения всё отлично гармонировало друг с другом. Вдруг глаза девушки зацепились за одну вещь…
– А она как тут оказалась? – не возмущённо, удивлённо.
Князев замер, обернулся, даже дурман прошёл. Речь шла о картине, точнее о портрете.
– Нравится?
– Неожиданно знаешь ли…
С портрета на них смотрел образ Хитаны в сиреневом кимоно на фоне цветущей вишни. Та самая картина с выставки.
– Я хотел купить, но Стив просто подарил мне её, наказав не отпускать тебя.
– Иран… я поражена.
– Ш–ш, и я не отпущу.
***
Свет луны пробивался сквозь кучерявые облака, падал на мягкую траву, играл бликами, перебираясь по каплям предрассветной росы, скользил по глади небольшого озера, окруженного дремучим лесом. На берегу в расслабленной позе сидела девушка, с её уст срывались слова, складываясь в красивые строчки песни. Ветер помогал ей, подвывая мелодией.
В заброшенной дивной долине,
Простирающейся до краев небес,
Царствовал хаос на чудной равнине,
Там пронесся вихрем отвергнутый бес.
Ветер трепал траву и цветы,
Порываясь их безжалостно сорвать,
Отчаянные крики птиц были слышны,
Но их души продолжали сгорать.
Прислушавшись, можно услышать слова
О горькой истории безответной любви.
В их криках была слышна мольба,
Всевышнему, что разбил чужие мечты…
Вдруг шею обожгло жаркое дыхание, на талии сцепились теплые руки. В отражении озёрного зеркала появился мужчина с темными распущенными волосами до плеч.
– Иран… – сорвался радостный шёпот, шатен меж тем принялся покрывать девичью шею поцелуями.
Хитана обернулась к нему… и так и застыла в ужасе. Перед ней сидел кареглазый блондин, на его устах царила плотоядная ухмылка. Вмиг он повалил растерянную танцовщицу на траву, навалился всем своим весом сверху, отнимая на корню возможность вырваться.
– Иран больше не придет… теперь ты моя, дерзкая незнакомка! – зловещий хохот заполнил берег озера.
Хитана с криком проснулась, тело пробили холодные иглы–мурашки. Голова, казалось, сейчас распадётся на миллиарды звенящих осколков, уж слишком был сильный звон. Положив ладонь на сердце и кое–как успокоив судорожное дыхание, девушка посмотрела на спящего мужчину рядом с собой, руками тот обнимал её за талию и улыбался. Несмотря на всё ещё не отпустивший страх, Хита тоже улыбнулась: «Удивительно, даже мой крик не разбудил его».
Вновь опустилась на подушки, но сон больше не шёл к ней. Взглянула на часы, стрелки показывали 02:13, поскольку в горле было ужасно сухо после феерического пробуждения, решила сходить попить воды. Аккуратно, стараясь не разбудить своими действиями Князева, расцепила кольцо из рук и тихо встала, после на цыпочках побрела на первый этаж, а спустившись, потопала на кухню. Облокотившись бедром о барную стойку, неспешно отхлебнула из стакана спасительную воду, мысли крутились около увиденного недавно кошмара.
«Странный сон… да и та песня, почему именно колыбельная…? Ещё и этот блондин! Ой, чёрт с ним! Это всё моё воображение перед практикой разыгралось!»
Особо суеверной Хита никогда не была, поэтому спокойно вздохнула, зевнула, после ночной прогулки наконец–таки поклонило в сон. Допив воду, направилась обратно, пройдя через гостиную, она только ступила на лестницу, как сзади остановил голос.
– Вижу, не одному мне сегодня не спится.
В стороне камина стоял темный силуэт, лунный свет падал на лицо блондинистого парня, подчеркивая его хищные карие глаза. Вальяжно оперившись локтем о каминную полку, Дэвид с интересом проскользил с ног до головы по замершей фигуре Хитаны взглядом. Тут она некстати так вспомнила, что одета лишь в исподнее бельё, да в рубашку Ирана, прикрывающую ноги только до середины бедра. Лицо куснул стыдливый румянец, из–за ночного кошмара она совсем позабыла, в чьём доме находится.