– У тебя прекрасная дочь.
Князев не знал, что больше сказать. Понимал, что Хитана права. Права во всем. Он сам виноват в том, что произошло в прошлом. Сам пересек черту…
При упоминании о дочери Хитана вздрогнула. Сердце сделало кульбит и забилось в быстром ритме, будто пойманная птица в клетке. Положение спас появившийся так вовремя друг.
– Хитана, с тобой всё в порядке? Ты белее мела?! – Ричард приобнял её за талию, одарив Ирана испепеляющим взглядом. – Снова ты!!
– Всё в порядке, Рик. Он уже уходит и больше не потревожит нас, – дрожащим голосом.
– Раз так, тогда отлично, – прошипел. Как же ему не терпелось свернуть нахалу шею, посмевшему вновь нарушить покой подруги. Однако этого определено не стоило делать при Хитане и Ребекке.
– Хитана, скажи мне, кто отец девочки? – внезапно спросил Князев, уцепившись за последнюю ниточку.
Хитана растерялась, она тут же взглянула на друга, ища поддержки. Тот всё понял без слов.
– Ребекка моя дочь. И если я ещё хоть раз увижу тебя с ними рядом – живым не уйдешь. Не смей приближайся к ним. Я предупредил, – и уже громче позвал: – Ребекка, милая, мы уходим!
– Прощай, дядя Иран!
Крикнула девочка, пробегая мимо остолбеневшего шатена. Затем нагнала ушедшую пару и взяла их обоих за руки. Со стороны они смотрелись, как счастливая молодая семья.
У Князева вышибло воздух из лёгких. Сердце кажись, и вовсе позабыло о необходимости биться, замерев и покрывшись коркой льда. «Не может быть!» – набатом звенело в мыслях. По всему Ребекке выходило семь или шесть лет… Получается, что Хитана, недолго страдая, нашла утешение в ласках этого блондина-танцора?! Да ещё и плодотворно так! Ревность взметнулась в груди с новой силой. Не думал Князев, что их долгожданная встреча обернётся так.
Однако судьба выбрала именно эти секунды, чтобы подложить очередную пакость.
Как только пара с малышкой подошли к машине, Хитане вдруг стало трудно дышать, перед взором помутнело. Одной рукой она ухватилась за грудь, другой оперлась о капот авто.
– Мамочка, что с тобой? – забеспокоилась Ребекка, сжав похолодевшую ладонь матери.
Ричард среагировал мгновенно. Отодвинув в сторону малышку, усадил Хитану поудобнее, придерживая за плечи, заговорил.
– Хи–ита… Хита, ты меня слышишь? Опять приступ? Что мне нужно делать?
– Отвези… в больницу к Эрику… – произнесла из последних сил и потеряла сознание.
– Что с ней?! – рявкнул Князев, очутившись рядом.
Рик всегда мыслил рационально, не терял голову, сохранял трезвость разума. Вот и сейчас, какая бы злость его не распирала, он спокойно оценил сложившуюся ситуацию, ровно ответил.
– Очередной приступ… Нельзя упускать время. Сможешь отвести её в больницу? Я завезу домой Ребекку и тоже примчусь туда, – Рик написал на листочке адрес и протянул его.
– Хорошо, – подняв на руки Хитану, Иран поспешил к стоящему неподалёку такси. На «скорую помощь» с такими пробками рассчитывать не стоило.
– А с мамой вс–сё будет хор–рошо? – прохныкала сквозь всхлипы девочка. На её памяти это был не первый раз, когда маме становилось плохо.
Рик привлёк Ребекку к себе, провёл ладонью по головке.
– Конечно, она у нас сильная! Поехали домой, дорогая. С тобой пока тётя Мелани посидит.
Спустя двадцать пять минут Иран был уже в больнице. Белые стены, неприятный запах лекарств и дезинфицирующих средств витал по коридорам. Зайдя с ношей в холл, Князев сразу передал Хитану на попечительство медперсонала, те, уточнив имя и фамилию, немедля увезли её в реанимацию. Мужчина не зная новой возможной фамилии, указал старую – Беккер. И усевшись напротив реанимации, стал выжидать.
Вскоре послышались приближающиеся торопливые шаги – это спешил Рик.
– Без известий? – сел рядом.
– Пока да. Как Ребекка?
– Переживает… с ней осталась подруга Хитаны.
Разговор не клеился. Рик искоса оценивающе посматривал на сидевшего перед ним человека. Человека, который причинил много боли его близкой подруге. И видел то, что не ожидал увидеть. Из–за произошедшего инцидента, ярость поутихла, и блондин всё же заговорил.
– Иран, верно? – тот кивнул. – Ты не представляешь, как мне хочется размазать тебя по стенкам этой чертовой больницы прямо здесь и сейчас. Но меж тем я ведь вижу – ты до сих пор любишь Хитану. Так почему… почему ты поступил так восемь лет назад? Почему не поверил ей? Не стал даже слушать?!