– Ближе к делу, – так и быть, уселся на диван.
– Хочешь знать, почему я отпустил её? Всё довольно просто и банально, – и поведал историю во всех красках. – Она будет счастлива вдали от меня.
– Должно быть, это решение далось тебе нелегко, – подвел итог.
– Да… Но мне сейчас так паршиво.
Тем временем в Окаяме.
В окружении зелени сада прогуливалась Хитана, плечи её укрывала тёплая вязаная шаль, поскольку опускался вечер. Дрожащие руки сжимали конверт, свет от горящих фонарей причудливо скользил по бумаге и женской фигуре, замершей на маленьком декоративном мостку над прудом. Решившись, она наконец распечатала письмо.
Дорогая Хитана,
Я рад, что ты всё же читаешь эти строки. Не буду отнимать много времени. Хочу поведать причину своего ужасного поступка… В тот злосчастный день я обезумел и не отдавал отчёт своим действиям. Мой брат обманул меня, сказав, что ты изменила мне с ним. В доказательство привёл мне якобы веский аргумент: что оставил засос на твоём теле, чуть выше родимого пятна на груди. И я слепо поверил…
Для меня, полюбившего впервые, это оказалось предательством, и я не справился с захватившей меня ревностью. Если бы не моя мать, хах, я бы тогда с горяча женился на какой–нибудь шлюхе… Как же я был жалок! Позже я узнал правду. Дэвид признался со всем, а соврал он из–за необоснованной мести ко мне. Глупый… Из–за нас двоих пострадала ты.
Я не ищу оправдания. Не прошу простить. Просто хочу, чтобы ты знала, я искренне сожалею. Быть может, если бы мы не встретились, твоя судьба сложилась бы иначе.
Ты хорошая женщина Хита. И ты достойна лучшего мужчины, такого как Рик. У вас растет чудесная дочь. Знаешь, а я ведь так и не женился за эти годы, и детей у меня нет, а так хотелось бы. Но это уже не важно, видно не судьба.
Я отпускаю тебя, больше не потревожу. Но знай, я всегда любил и буду любить тебя.
Прощай.
По щекам Хитаны катились слёзы. Она подняла мутный взор в чистое тёмное небо, усыпанное миллиардами далёких звёзд. Таких далёких и одиноких, как и её сердце. С губ сорвалось горькое:
– Иран…
Глава 10
– Апорт!
И верный друг мчится за палочкой, после возвращается с ней к хозяину, а тот вновь делает бросок. Князев с псом гуляли по парку с десяти утра, в полдень у мужчины должна была состояться деловая встреча.
– Гав! – чёрный дог уселся у ног хозяина, завилял хвостом и, склонив морду, высунул язык набок. Шатен почесал того за ухом.
– Ну что, устал?
– Гав, гав!
– Да, устанешь ты. Вечно энергия бьёт через край. Апорт!
И дог снова пустился вдогонку. Внезапно затрезвонил телефон.
– Алло.
– Иран, здравствуй. Это Эрик Дюран. Я звоню по поводу встречи. Так получилось, что мне пришлось приехать в Америку пораньше, не против встретится сейчас?
– Здравствуй, – глянул на часы, те показывали пол двенадцатого. – Да не против. А что за спешка? Случилось что–то?
– Да ничего серьезного. Поступили новые пациенты, и мне необходимо вернуться в Окаяму раньше запланированного времени.
– Ну, тогда давай перенесем?
– Нет. Я уже приехал. Ты где сейчас?
– В центральном парке.
– Хорошо. Я нахожусь неподалеку, подойду минут через пятнадцать. – и повесил трубку.
– Куро, ко мне!
Вскоре подоспел Дюран, партнёры пожали руки и присели на лавочку. Эрик открыл дипломат с документами, пошло обсуждение рабочих моментов, отчётов и прочее.
– Итак, насчет больницы. Я хотел поблагодарить тебя: все сроки соблюдены, строительство вот–вот будет закончено.
– Я рад, что оправдал твои надежды. Теперь, как понимаю, вступает в силу вторая часть договора? – шатен ухмыльнулся.
– Да, ты как всегда хваток. И вот держи, я выполнил свою миссию, – Эрик выудил из дипломата конверт.
– Что это?
– Уверен, ты всё поймешь, когда откроешь. Удачи. Ну а мне пора, дела не ждут, – и Дюран ушёл.
А Князев так и остался сидеть на лавке, с удивлением смотря на чистый конверт. Сердце, закованное во льду на многие месяцы, встрепенулось в надежде и забилось часто–часто. Интуиция подсказывала, что это ответ, которого мужчина уже и не ждал… Но то, что оказалось внутри, превзошло все догадки. Как буря среди ясного дня.
Внутри лежали письмо и фотография дочки Хитаны.
Здравствуй, Иран.
Я прочла твоё письмо… и долго не решалась ответить. Но тем не менее ты читаешь эти строки.
Я не могу сказать, что простила тебя. Но и скрывать от тебя правду тоже больше не могу.
Ты имеешь право знать. В тот день восемь лет назад я была убита горем и не могла больше находиться в Денвере. Мои друзья увезли меня в Окаяму, на родину… а спустя пару недель узнала, что беременна. Не было сомнений от кого… Иран, Ребекка твоя дочь.