– С возвращением в наш мир, – отпустил шуточку зашедший седой врач. – Я доктор Ларвин. Как вы себя чувствуете? Помните что–нибудь? Своё имя?
– Иран Князев. Я всё помню. Просто голова кружится.
– Это не удивительно, ведь вы пробыли в коме год…
«Что?! Год в коме?! Что он несет!!?»
– Какой к чёрту коме? Вы о чём вообще? – возмущённо закричал и попытался встать с кровати, но мышцы отказались слушаться хозяина, слишком долго находились без движения.
– Сделай ему успокоительное, два кубика, быстро!
Ларвин хмуро наблюдал, пока медсестра делала укол. Тело Ирана обмякло, пришла слабость, но он остался в сознании. Доктор устало присел на стул. Теперь можно было спокойно прояснить ситуацию.
– Иран, вы пробыли в коме год с небольшим после автокатастрофы. Почему этот факт вызывает такое удивление?
Князев устремил глаза в потолок, мысли совсем спутались.
– Мне казалось, я уже выходил из комы после аварии и прожил девять лет. Девять долгих лет... Доктор, я что сумасшедший?
– Вот в чём дело, – облегченно выдохнул. – Иран, порой некоторые люди, находящиеся в коме, видят, скажем так – сны, но им кажется это реальностью. Такова защитная реакция мозга. Вы не сумасшедший. Сейчас отдыхайте, утром проведем полное обследование и начнём разрабатывать мышцы. Родным я также сообщу.
Врач с медсестрой покинули палату. Князев с неудовольствием поджал губы.
– Так это был всего лишь сон? Просто сон?!
Через две с половиной недели его выписали. Всё постепенно вернулось в свое русло. Всё, кроме души шатена. Та осталась там, в коме… Друзья и родные не понимали перемен, что произошли с ним, списывали на последствия комы. А Ирану было всё равно, с каждым днём он глубже погружался в отчаяние, живя тем «другим» миром.
Шло время, наступила осень и однажды Князев увидел кое–кого в толпе прохожих. Так и стоял, раздумывая над своей прожитой реальной жизнью, в итоге пришло осознание – пора что–то менять. И он отправился в банк.
***
Голубоглазая шатенка возвращалась домой с работы. Выйдя из лифта, она открыла квартиру и зашла внутрь, сняв пальто, хотела было пройти на кухню, как в дверь позвонили. Она пошла открывать, но никого на пороге не обнаружилось, а опустив взгляд под ноги, заметила белый конверт и желтую розу на бетоне. Нервно оглянувшись по сторонам, всё–таки взяла их, предчувствие подсказывало, что стоит.
Пройдя на кухню и сев за стол, раскрыла конверт. В нём лежало письмо и чек на двести тысяч долларов. Неслабо удивилась такому презенту и, раскрыв тайное послание, начала читать.
Здравствуй, Кэти.
Эти деньги и роза тебе. Хочу попросить прощения за прошлое. Около полтора года назад мы встречались и даже жили вместе, делили квартиру на двоих, но я бросил тебя, сказав, что это было для меня игрой. Сейчас понимаю, что в тот день проиграл только я…
Уезжая от тебя, я попал в автокатастрофу, из–за которой впал в кому на год. И пребывая в ней, я видел сон, он до сих пор мне кажется реальностью… Я прожил в том сне девять лет, успел обзавестись семьей… однако, и там в один миг по глупости умудрился потерять всё.
Судьба предала мне хороший урок. Научила ценить жизнь, людей, что меня окружают. Она оставила мне память о том сне, как вечное напоминание о моих былых проступках. Быть может, я даже видел прошлую жизнь…
Но это не столь важно. В общем я возвращаю тебе свой долг и от чистого сердца желаю обрести счастье. Прости за всё.
Иран Князев.
Кэти вскочила и кинулась к окну, успела увидеть, как из подъезда выходил мужчина в чёрном пальто. Дойдя до машины, тот уехал в неизвестном направлении. Девушка вдохнула аромат желтой розы, что всё также держала в руке. Аромат горечи и разлуки.
– И я тебе желаю обрести счастье…
***
Конец осени. Князев прогуливался со своим верным другом в парке, дог неустанно шнырял рядом, разбрасывая лапами желтые листья и грозясь вырвать из рук хозяина поводок.
– Эй, Куро, какой ты у меня грязнуля! Весь перепачкался!
– Гав! Гав! – ответил тот на сие заявление и всё–таки вырвался, убежав вперед.
Выругавшись, Иран помчался за ним, нужно было поймать питомца, пока тот никаких делов не натворил. Но пёс оказался довольно шустрым и быстро оторвался от преследования, однако, вскоре сам же себя и обнаружил громким лаем. Запыхавшийся Князев нашёл дога у какой–то лавочки.
– Куро, ты…
Дальнейшие слова застряли в горле, дыхание у мужчины окончательно сперло... Он неверующе смотрел на сидящего на лавочке человека, которого побеспокоил его верный друг. Точнее на молодую незнакомку. В ответ на Ирана поглядывали такие родные зелёные глаза. Девушка куталась в бежевое пальто с темно–зеленым шарфом, её длинные русые волосы были заколоты набок.