– Знаешь, Дженни, а ты красива.
Мужчина провёл костяшками пальцев по нежной щеке, коснулся волос и вытащил шпильки из волос, позволяя локонам рассыпаться по плечам и груди. Секретарша тяжело задышала, раскраснелась, но не отстранилась. Голубые топазы были подернуты дымкой возбуждения. От присутствия рядом привлекательного начальника бросило в жар.
– Ир..ран, что вы делаете? – попыталась убрать его руку, но он перехватил ладонь. Её «робкие» протесты его забавляли. Ведь сама желала, не меньше.
– Ничего, – выдохнул шатен, а затем склонился и поцеловал сочные губы, забирая мешавший бокал и ставя тот на стол.
– Но… – запротестовала было, больше для приличия секретарша.
– Ты ведь хочешь этого? – томный шёпот защекотал ушко. Одну руку Князев положил на талию, а другой притянул её к себе за шею для более глубокого поцелуя. Блондинка больше не сопротивлялась, наоборот, она обняла его за плечи – это послужило ответом. Резко повалив подчиненную на диван, Иран навис сверху и продолжил дарить обжигающие поцелуи, спускаясь всё ниже и ниже.
Спустя пол часа, мужчина уже завязывал галстук.
– Дженни, ты ведь понимаешь, что без обязательств? – секретарша кивнула, обиженно закусив губу. В принципе, а на что ещё кроме простого секса, она, собственно, рассчитывала?
– Вот и умница. Ты была прекрасна. Ну, а сейчас, мне надо бежать, – хозяин кабинета взглянул в окно. Уже совсем стемнело: «Ну вот и расслабился».
***
Две недели спустя.
На улице царила глубокая ночь. Вечеринка по случаю дня рождения Нейта была в самом разгаре. Друзья и партнеры по бизнесу уже набравшись в стельку, отрывались по полной. А Иран вышел на балкон, так сказать, подышать свежим воздухом и отдохнуть от шума. Прохладный ветерок трепал его распущенные волосы, проникал под одежду, заставляя ежиться от холода. Впрочем сейчас мужчина был этому даже рад.
Он всматривался в темноту Денвера. Повсюду мигали разноцветные вывески и фонари, сверкала изогнутая змеей магистраль, по которой с громким рёвом проносились машины. Небесный бархат усеяло множество звезд, некоторые из них потухали, другие – загорались.
– Чего это мы тут скучаем? – блондин появился с рюмками коньяка в руках.
– Да так, ничего. Знаешь Нейт, я порой завидую звёздам… Они такие яркие и они не одиноки. Они есть у друг друга.
– О! Друг, да я смотрю, у тебя проблемы. Может снова к врачу?
– Хватит ехидничать! Серьёзно тебе говорю. Вроде всё вернулось в привычную колею: память окончательно восстановилось, жизнь наладилась, но всё равно что–то не так… – Князев прикрыл глаза, наслаждаясь потоками ветра.
– В тебе что–то изменилось, друг, – подчеркнул блондин.
– Всё возможно.
На следующее утро Иран сидел на кухне и вкушал свежую выпечку матери, запивая кофе. В помещение отделанное в стиле модерн, вскоре зашла Ванесса.
– Доброе утро, сынок.
Сказала, заприметив его за столом. И налив себе бодрящего напитка присела рядом. Некоторое время они завтракали молча.
– Милый, что–то ты в последнее время ходишь задумчивый. Что с тобой? Я беспокоюсь за тебя.
– Мам, всё хорошо, не волнуйся. Я просто устал… от такой жизни. Хочется каких–нибудь перемен что ли, – пояснил, тяжело вздохнув. Князев подпёр голову ладонью и помешивал ложкой свое кофе, следя за маленьким водоворотом в бокале.
– Ясно. Слушай, поскольку у тебя выходной, сходил ты бы выгулял Куро. Заодно и сам развеешься.
Материнское сердце обливалось кровью при виде подавленного состояния сына, тот сам на себя перестал быть похож. В карих глазах словно потух огонек к жизни, а ведь раньше в них плясали самоуверенные бесенята.
– Ну хорошо, ма. Я и правда давно с ним не гулял.
Золотой диск солнца стоял ещё в зените, но постепенно уже начинал клонится вниз. Теплые лучи перепрыгивали по небоскребом зданий, отражаясь от стекол. В парке Джефферсон бегали туда–сюда дети, играя в прятки и салки. А их родители поглядывали за ними со скамеек. Ветер кружил в танце зеленую листву, унося её высоко в небо, а затем сбрасывал на газон и тротуары.
– Апорт! – прокричал Иран, и верный чёрный пёс помчался за летящей палочкой, а затем принес обратно хозяину.
– Молодец, Куро! – мужчина потрепал своего верного друга за ухом.
– Гав!
– А теперь ещё раз. Апорт! – и палочка вновь летит по воздуху, а дог бежит за ней следом. Так они и играли, пока Князев не подустал.
Он плюхнулся пятой точкой на мягкую траву и посмотрел на скалистые горы, что возвышались за городом. Собака бросила веточку у его ног с громким аргументом «Гав!». Но, похоже, это не подействовало. Тогда пёс просто повалил Ирана на спину и принялся облизывать лицо.