— А то что? — с прищуром посмотрел на меня.
— Да ничего. Просто хочу напомнить, что ваш чёртов договор не вступил в силу! И у вас на меня пока прав никаких нет! Так что не лапайте меня, бесит!
— Я ещё и не начинал, — хмыкнув, он продолжил: — Детка, договор — это всего лишь свод правил, а права я на тебя получил, когда Аверин снял с тебя защиту. Так что, рыба моя, стой и внимай.
— То есть я была под защитой Аверина? — не поверила я.
— Да.
— Зараза, это ж надо была так опростоволоситься! — вырвалось у меня непроизвольно.
Ну а как тут не вырвется? Когда осознаёшь, что босс оберегает своих сотрудников от притязаний извне. А я, как дура, всё испортила сама, теперь приходится расплачиваться за свою самодеятельность.
— Не нужно сокрушаться, всё что ни делается — к лучшему.
Успокоил, блин!
— Может, для вас оно и к лучшему, а я что-то не в восторге от сложившейся ситуации. У меня, знаете ли, совсем другие планы были, и вы в них никак не входили. Понимаете, о чём я?
— Это твои проблемы, — процедил он сквозь зубы — злится.
Ничего дорогой, это теперь будет твоё постоянное состояние, если не отступишься, уж я-то постараюсь держать тебя в тонусе. Ты на своей шкуре узнаешь, что русская женщина не только коней на скаку останавливает, но и виртуозно играет на нервах.
— А по-моему, ваши, — не скрывая ехидства, ответила я. — Сразу предупреждаю: характер у меня скверный, намучитесь вы со мной… — понимаю, что попытка слабая, но и её упускать нельзя. Хотя, что я пыжусь? Видно же, что всё бесполезно.
— Ничего страшного, справлюсь, я всего добиваюсь желаемого результата.
М-да самоуверенность — наше всё!
— Кто ж спорит, может, и добьётесь, но какой ценой? — не осталось я в долгу. — Ответственно заявляю: лёгкой победы не дождётесь! Нервы я помотаю вам знатно, так что я предупредила, теперь вы знаете, что ожидать от меня. Цените мою откровенность.
— Оценил, принял к сведенью, теперь ход за мной, пять минут истекло.
— Я вся во внимании, поразите меня в очередной раз! Хотя вряд ли — больше уже некуда.
Стоит, испепеляет взглядом — тоже мне напугал! Меня не пробьёшь ни взглядом, ничем, моя броня крепка и танки наши быстры, правда, не совсем быстры — уйти же не успела. Но кто знал, что он так поступит? В следующий раз обязательно увеличу скоростной режим при отступлении.
— Итак, начнём. С этого дня ты больше не носишь провокационные наряда, увижу в них — оттрахаю так, что ходить не сможешь.
Ничего себе заявочки! Чуть не присвистнула от удивления. Но внешне, конечно, не показала, более того — перешла в наступление.
— Фи, — фыркнула я, беспечно пожав плечами, — тоже мне, нашли, чем пугать! Женщину? Сексом? — и так ехидненько интересуюсь, слегка прищурив глаза: — Мне это расценивать как рекламную кампанию, или вы просто хвастаетесь?
— Расценивай, как хочешь, я предупредил, — не повелся он на провокацию. Жаль.
— Тогда я тоже выскажу что думаю. В договоре чётко написано, что ваша власть наступает только после окончания мой работы на господина Аверина, — смотрю — злиться, я счастлива, — так что до этой поры я буду надевать всё, что считаю нужным.
— Стерва, — не сдерживается он.
— Спасибо за комплемент. Скажу вам по секрету, — высвободила руку и поманила его пальчиком, чтобы наклонился. Он посмотрел на меня с подозрением, явно ожидая подвоха, но приблизился, и я ему чуть слышно на ушко: — Я — стерва высшей категории, так что советую подумать, стоит ли нанимать такого сотрудника. Про ребёнка даже говорить не буду, бракованный будет: от осинки не рождаются апельсинки.
— Детей, — отстраняется и смотрит на меня пронизывающим взглядом.
— И много планируете? — продолжаю издеваться.
— Очень.
У меня глаз предательски дёрнулся, а этот гад ехидненько так:
— Нервишки шалят?
— Нет, это я вам подмигиваю, пытаюсь таким образом наладить контакт. Получается? — изображаю преданность во взгляде.
— Нет, глаза выдают всю стервозность твоей натуры, — парирует он.
— Но-но, попрошу без оскорблений! На свою натуру посмотрите, тиран двадцать первого века с замашками султана!
— Вырвать бы тебе змеиное жало…
— И лишится органа, который может вам принести неописуемое удовольствие? — перебиваю его.
— Дрянь распутная, многих таким способом удовлетворяла? — спрашивает, а у самого желваки на скулах заиграли.
— Что вы! Только вам буду хвалебные оды исполнять… Минуточку, вы сказали «распутная»? Не подскажете, что хотели сказать этим? — распахиваю глаза от удивления, хотя прекрасно понимаю, что он имел в виду.