— Ну же, рассказывайте теперь вашу историю, — холодно проговорила она. — Вы собирались поведать мне о том, что предложил город мистеру Мэддоксу в обмен на железную дорогу.
Уайатт с осторожностью взял чашку в ладони и сделал глоток. Бросив взгляд на Рейчел, он увидел, что она кладет в свою чашку мед. Когда она отставила банку меда в сторону, Уайатт взял ее и положил ложку меда в свою чашку.
— Так будет вкуснее, — проговорил он с улыбкой.
Но Рейчел никак не отреагировала на эту улыбку и появившиеся в его глазах озорные огоньки. Эти слова прозвучали так, будто шериф раскрыл ей какую-то личную тайну, и от этого между ними сразу установилась близость. Рейчел подумала о том, что шериф без труда соблазнял женщин этой своей улыбкой.
— Я жду историю, — повторила она и плотно сжала губы. Ее волнение прошло — готовя чай, она сумела взять себя в руки и успокоиться. Теперь она смотрела на него и ждала объяснений.
— Мэддокс встретился с шахтерами.
— Несколько необычный ход, надо сказать. Даже для него.
— Возможно. Могу только сказать, что, поговорив с шахтерами из Рейдсвилла, он принял решение провести сюда ветку железной дороги.
— И что же они ему сказали?
Уайатт пожал плечами:
— То, что ему показалось привлекательным для себя и притягательным для них. Шахтеры начали селиться здесь двадцать лет назад, перед войной. Бентон и Фремонт тогда еще только осваивали новые территории. На запад все везли телегами по земле, и здесь не было ни одной железнодорожной ветки. Мало кто верил, что удастся проложить железную дорогу от Атлантического океана до Тихого.
— Хотите сказать, что мистер Мэддокс был из тех, кто в это верил?
— Да. — Он снова поднес чашку к губам. — Шахтеры оказались не просто мечтателями.
Рейчел, обдумывая сказанное шерифом, спокойно смотрела на него, ни в ее позе, ни в лице не ощущалось никакого напряжения. Ее длинная изящная шея выпрямилась, а губы слегка приоткрылись, и нижняя губа выглядела немного припухшей. Легкий розовый румянец все еще покрывал ее щеки, придавая приятную мягкость лицу, но в ее глазах цвета кофе по-прежнему ощущалась глубоко запрятанная боль. Уайатт заметил, что иногда на ее глаза наворачивались слезы, но, похоже, Рейчел не замечала этого. Ее длинные, загибающиеся кверху ресницы то опускались, то поднимались, осушая влагу на глазах.
Постепенно слезы на ее глазах высохли, и взгляд Рейчел сделался заинтересованным.
— Когда Мэддокс только начинал строительство железных дорог на западе, он первым делом проложил ветку из Калифорнии в Колорадо, которая шла через Скалистые горы, — произнес Уайатт. — Ему удалось получить правительственные субсидии на покупку тех участков земли, которые он был не в состоянии оплатить. Более того, при строительстве дорог им использовалась дешевая рабочая сила, преимущественно китайцы. Все это позволило его компании занять лидирующую позицию среди других строителей железных дорог. А после того как он проложил дорогу до Денвера, ему было позволено разработать и внедрить свою собственную систему прокладки рельсовых путей на востоке. Все дороги, все железнодорожные ветки должны были строиться по одному плану. Теперь с империей Мэддокса может сравниться только один Джон Маккензи Уорт.
Из того, что рассказал ей Уайатт, Рейчел сделала логический вывод:
— Значит, мистер Мэддокс провел ветку железной дороги сюда в Рейдсвилл, потому что хотел облагодетельствовать шахтеров?
— Вы путаете мистера Мэддокса с кем-то еще. Он не из тех, кто занимается благотворительностью. Мэддокс провел сюда дорогу, чтобы сделать шахты процветающими и более продуктивными.
Рейчел затрепетала ресницами.
— Он что, стал владельцем шахты?
Интересно, спросил себя Уайатт, она на самом деле ничего не знала и поэтому теперь удивлена? В Рейдсвилле нет ни одного человека, который не был бы в курсе этих дел.
— Он совладелец и всегда был таковым, — сказал шериф. — Мэддокс привез сюда оборудование, чтобы разрабатывать самые глубокие пласты руды. Ведь все серебро и золото на поверхности уже вымыто.
— Я не знала… — тихо произнесла она.
— Может, и не нужно этого говорить, но мне кажется, вам не стоит притворяться, что вы не знали Клинтона Мэддокса.
Рейчел ничего на это не ответила. Когда пауза начала затягиваться и молчание становилось уже неловким, она наконец задала вопрос, крутившийся в ее голове:
— Но с чего вы решили, что я его знала?
— Если говорить без обиняков, то мне известно, что вы были его любовницей, а потом он отослал вас…
Рейчел вдруг почувствовала, что задыхается. Придя немного в себя, она тихо присвистнула.
— Что ж, это кое-что… В городе все об этом знают?
— Если они и знают, то не от меня. Впрочем, я никогда не слышал разговоров на эту тему.
— Это не слишком утешает. А откуда вы это знаете?
— Мистер Мэддокс рассказал мне.
— Рассказал вам?
— Он написал мне. Ведь именно я организовал покупку этого участка земли, а потом наблюдал за строительством вашего дома.
— Выходит, вы знали еще до моего приезда сюда, кто собирается жить в этом доме?
— Да, так уж сложились обстоятельства.
Рейчел нахмурилась. Разумеется, то, что Клинтон Мэддокс заранее знал, какое решение она примет, несколько обескураживало.
— Но ведь дом на самом деле принадлежит мне. Правда?
— Да, разумеется. Он оформил все как надо.
Ее рука, державшая чашку, слегка дрогнула, пальцы расслабились, и из них ушла бледность.
— Странно, что он почти ничего не рассказывал мне об этом городе, который, как оказалось, знал так хорошо. Думаю, он намеренно держал все в секрете. Мы договорились с ним о том, что, когда придет время мне уезжать, я воспользуюсь Центральной линией, чтобы переправить все мои чемоданы и мебель.
— Что ж, надо сказать, все это выглядит довольно забавно.
На лице Рейчел появилась грустная улыбка.
— Вы правы, шериф. — Она не позволяла себе раскиснуть, глубоко вздохнула, а потом медленно выдохнула. — Но откуда вы узнали, что он отослал меня?
— Он написал об этом в своем письме. Конечно, выбор слов был другим, но смысл именно таков.
— Понятно.
Уайатт потер костяшками пальцев подбородок, покрытый трехдневной щетиной.
— Он был намного старше вас.
— Да? Я никогда этого не замечала.
— Мне хотелось бы знать лишь одно. Если не возражаете, я задам вам вопрос.
— Пока не услышу ваш вопрос, я не смогу сказать, отвечу ли я на него.
Интересно, подумал про себя Уайатт, как часто Рейчел Бейли напивается? В ее тоне слышался намек на провокацию, в наклоне головы чувствовался вызов.
Или, может быть, это лишь результат того, что она выпила виски?
— Справедливо, — сказал он. — Мне просто любопытно, почему он попросил меня приглядывать за вами. Что вы на это скажете?
Голова Рейчел дернулась.
— Он попросил приглядывать за мной? Он так сказал?
— Это написано в составленном им договоре. — Уайатт заметил, что от удивления у Рейчел приоткрылся рот. — Полагаю, у Мэддокса были на то основания?
— Думаю, что да. — Ее темные глаза посмотрели Уайатту в лицо, потом она отвела их в сторону. Немного подумав, она снова налила виски в свою чашку и выпила. Жар волной разлился по ее телу.
— Так что же это были за основания, мисс Бейли? Вы не догадываетесь?
— А я должна догадываться? — Она цеплялась за каждое слово, словно это был приговор, вынесенный ей судом. — Послушайте, шериф, вам следует держаться своего поводка.
Один уголок его рта слегка приподнялся.
— Да вы настоящая мегера, мисс Бейли.
— Мегера? Не каждый день меня так называют.
— Мегера — это сварливая женщина.
— Я понимаю, что это значит. Но я не ожидала, что вам известно значение этого слова.
— А мне очень нравится изучать значения разных слов. Я этим занимаюсь в свободное время. В Рейдсвилле не так уж часто совершаются преступления, если вы заметили.