Андрей, лепивший из хлеба фигурку балерины, на миг поднял голову. Увидев перед собой курносого, подстриженного под ежик паренька, почти ровесника себе, он лишь качнулся, сидя на кровати. Спущенные на пол ноги его были закутаны одеялом.
— Ты меня слышишь? — сделал шаг вперед Курт.
— Слышу, — оглядывая балерину, отозвался Андрей. — Но я не Величко и не арестованный.
Курт всхохотнул, запрокинув голову, заходил по камере. Подковки его новых, с высоким каблуком, блестящих сапог оглушительно цокали по цементу.
— Как же изволите называть вас? Обитатель Святого ордена? Гость с Востока?..
Андрей молчал.
— Ну вот что. Не будем меряться рангами. Мы почти ровесники и поэтому должны помогать друг другу в работе.
Курт все же сдернул одеяло с ног Андрея. Ударом ноги повалил табурет. Андрей едва успел схватить статуэтку.
Разворошив бумаги в портфеле, Курт поднял один листок над головой:
— Здесь все сведения о тебе. Вплоть до копии школьных характеристик. Ты, оказывается, любишь читать книги. Когда-то и я этим занимался. Если ты будешь во всем слушаться меня, мы станем друзьями.
В глазах гестаповца промелькнула тревога, неверие в себя.
Тоскливо приглядываясь к повадкам гестаповца, Андрей спросил:
— А ты не помнишь, за какой выкуп рабов древнего Рима отпускали на волю?..
Курт перестал цокать подковами по цементу и посмотрел на пленника. В глазах его промелькнула настороженность вчерашнего школьника.
— Пожалуй, я не смог бы назвать точной цифры... Но мне нравится твоя простота. Скажи-ка, это тебе еще там, в России, задавали выучить?
Андрей не сдержал вздоха:
— Нет, это совсем новый урок...
Курт, не справившись с замком, положил полураскрытый портфель на кровать.
— Гм!.. Отставная обер-фрау пичкает тебя черт знает чем! Терпеть не могу святош! Да и вообще предков, которые любят поучать. Как будто мы сами не знаем, что нам нужно.
Он присел рядом с портфелем у ног Андрея и без особой решительности протянул руку к балерине:
— О, ты, я вижу, знаешь толк в женских ножках!.. А приходилось ли тебе целовать девчонок? Прямо в губы?
— Нет.
— Но это же так здорово! — с чувством превосходства заявил курсант. — Когда она закроет глаза и перестанет дышать, можешь смело брать за груди.
— Здесь нет никаких девчонок, — опасаясь, что разговор зайдет чересчур далеко, проговорил Андрей.
— Ерунда! — отчеканил Курт, подымаясь на ноги. — Я попрошу своего шефа перевести тебя отсюда на ферму моего отца, пока мы заняты одним делом. Кстати, у нас на конюшне не хватает подсобных рабочих. Дочь экономки Марта будет очень рада с тобой познакомиться...
Андрей тихо, но настойчиво возразил:
— Моя работа может не понравиться твоему отцу. Да и к лошадям и девчонкам меня как-то не тянет...
Курт не отступал, увлеченный внезапно охватившей его идеей — уехать на срок курсантской практики домой, подальше от проницательных глаз наставительницы монастыря, испугавшей его своим воинским званием.
— Поладите! — уверял он Андрея. — У нас на ферме хорошо прижились голландские пленные. А ты чем хуже их?.. — Курт на минуту задумался, затем заявил восхищенно: — Посмотрел бы ты мою голубятню!.. А когда я поступил в училище, дедушка подарил мне фамильную коллекцию французских боевых наград. Недавно я получил от приятеля из Парижа еще две их медали.
— А чем мы с тобой будем заниматься на ферме?
— Я же сказал: познакомлю тебя с Мартой. Ну, а потом мы напишем письмо твоему отцу. Может быть, еще кое-что... Одним словом, я позвоню шефу и заявлю, что тебе здесь не нравится, — пришел к окончательному выводу Курт. — В самом деле, сын генерала и валяется на каких-то досках, учит дурацкие сведения из истории.
Андрей весело поглядел на потемневшие от напряжения веснушки Курта, предлагавшего дружбу, и вдруг соскочил на пол. Там он стал медленно опускаться на четвереньки. Постучав ладонями по холодному полу, Андрей легко вскинул свое худое тело и сначала неуверенно, затем смелее пошел вдоль стены на руках.
Курт, изумленный, не в силах скрыть своего интереса, уставился в колыхающиеся перед его взором потрескавшиеся пятки узника.
Андрей в одном месте чуть было не потерял равновесие, но все же закончил свое путешествие и вернулся на койку. Руки его дрожали от слабости. Голова кружилась. Он силился улыбнуться, но не смог.
— Все мои друзья умеют ходить на руках, — требовательно сказал Андрей немцу. — А ты пройдешь на руках?
Курт покачал головой:
— Едва ли... Зато я хорошо делаю «шнурок».