— Он согласился быть нашим шефом? — воскликнула Бригитта, просияв.
— Разве я не сказал об этом в начале беседы? — деланно изумился фон Кессинг, скосив глаза.
Фрау Бригитта восприняла его сообщение, как сюрприз. Она подошла к офицеру вплотную и ласково потрепала его по щеке:
— Мне нравится, дорогой мужчинка, что вы пытаетесь хитрить, но знайте меру. Не пытайтесь только пускать в ход это оружие против женщин. Вы лишь скомпрометируете себя в неравной борьбе... Между прочим, — совсем повеселев, продолжала фрау, — не слышно ли чего-нибудь новенького о племяннице марокканского министра?
— Только неприятное, мадам. Ваш инок Фриц Ланге — так, кажется, его принято именовать по условиям монастыря — не просто избил Далилу, а изнасиловал ее накануне отправки на родину. В результате: вместо двух миллионов долларов причитается один, да и то благодаря инициативе наших людей, сумевших продолжить переговоры. Отец этой несчастной девушки в ярости. Если бы это не касалось чести его дочери, скандал проник бы в печать...
— Такую красавицу за полцены! — застонала фрау Бригитта. Но она уже знала об этой неудаче из других источников и успела пережить потерю. Фриц Ланге отослан ею в гестапо с самыми нелестными отзывами о его службе в монастыре.
Чтобы замять явно неприятный для дамы разговор, капитан полюбопытствовал:
— Ну, а что с американским пилотом? Дело движется?
— Господин Лейк оценил свое положение реалистически. Правда, сначала поартачился, когда ему предложили написать письмо в Штаты. Видите ли, у него нелады с богатыми родственниками, которые препятствовали добровольному переходу Мортона на службу в британские воздушные силы. Короче говоря, письмо мы написали сами. Лейк лишь подтвердил несколькими словами факт своего пленения. Что касается меня, — вздохнула фрау, — я бы сбыла этого американца и за полмиллиона долларов. Но компаньоны выставляют другие соображения: Лейк летал с британских островов на боевой машине и, вероятно, нанес какой-то ущерб фатерланду. Конечно, это не наше дело... После обнадеживающего ответа из Америки я разрешила Лейку временно исполнять обязанности Фрица: убирать в кельях, разносить пищу. Даже по двору иногда помогает: высадили с Морицем кустарник...
Капитан фон Кессинг молча кивал головой, больше довольный тем, что фрау Бригитта успокоилась, чем благополучной судьбой пленного американца, за которого они могут получить миллион долларов выкупа.
— Больше не полетит! — буркнул фон Кессинг по адресу пленного летчика. Он собирался было еще раз поблагодарить словоохотливую хозяйку за вкусный обед и пойти поваляться в постели, но фрау Бригитта внезапно спросила:
— Где вы подхватили русского щенка?
Фон Кессинг виновато передернул плечами.
— Можете не беспокоиться, уважаемая фрау. Он пробудет здесь несколько дней... Знакомый мне полковник гестапо попросил нас приютить мальчишку. Им займется какой-то практикант из Берлина, знающий русский язык. Если угодно, вот некоторые подробности. Разведке удалось установить, что генерал Величко — отец мальчика — важная особа в советском командовании. Сын этот у него единственный...
— Какие сентименты! — презрительно воскликнула фрау Бригитта.
— Да, — нехотя продолжал фон Кессинг. — От паренька хотят добиться, чтобы он послал своему отцу письмо. В общем, готовится какой-то психологический удар по генералу. А может, старика удастся заманить куда-либо на переговоры... Пути гестаповские, так же как и господни, неисповедимы.
В глазах женщины пробежал неясный огонек, она раскрыла было рот, чтобы говорить, но как бы опомнилась. Лишь через несколько секунд пробормотала:
— Все это пустяки, которые нас не касаются.
Она подала фон Кессингу руку для прощального поцелуя.
— Когда ваша помолвка, Вилли? — бросила она между прочим.
— Мне хотелось осенью, но Эльза почему-то медлит. Говорит, что хотела бы подождать до окончания курсов.
Фон Кессинг бережно отпустил пухлую в крапинках веснушек руку фрау Бригитты. Из-за острых, срезанных вкось ногтей рука эта походила на лапу рыси. Содрогнувшись от такого внезапно пришедшего ему в голову сравнения, счастливый от мысли, что лапа безопасна для него, офицер решил высказаться до конца:
— Если хотите, буду откровенным с вами до конца.