— Послушайте, у меня дел по горло, — сказал я. — Неужели у вас нет возможностей выяснить самому?
Себастьян кивнул и поднял стекло. Уэлленд посмотрел на меня.
— Он не будет просить вас еще раз.
— Ну и ладно.
— Нет, — произнес Уэлленд, — это означает, что мистер Себастьян начнет действовать.
Он сел за руль лимузина и медленно двинулся по улице. Я проводил машину взглядом, пока она не скрылась за поворотом, затем вошел в дом и крикнул:
— Папа!
— Да?
— Что ты там делаешь?
— Думаю, как это все восстановить. Ты действительно здесь порезвился.
Я нашел его наверху в коридоре. Отец стоял на коленях и осматривал оторванные половицы.
— Итана сюда привозить нельзя, — заявил он не оборачиваясь. — Тут полно мест, где ребенок может пораниться. Повсюду торчат гвозди. Черт возьми, Дэвид, тебе, конечно, тяжело сейчас приходится, но зачем же ломать дом, где все так замечательно было подогнано.
— Да, я совершил глупость.
Отец собрал половицы и поставил к стене.
— Теперь придется искать, какая половица куда подходит. Некоторые надо будет заменить новыми. Это займет несколько дней. Я могу поехать домой за инструментами.
— Зачем тебе заниматься этим прямо сейчас?
Он повернулся ко мне.
— Ты надумал еще что-нибудь сделать?
Я прислонился к стене, чувствуя себя совершенно разбитым, затем побрел по коридору. Отец последовал за мной.
— Честное слово, теперь я сам удивляюсь, что за безумие мной овладело.
Мы дошли до стенного шкафа.
— Вот отсюда я начал. Где тогда нашел конверт.
Отец взял оторванный плинтус, повернул, чтобы посмотреть, цел ли, и охнул.
— А это что?
К внутренней стороне плинтуса скотчем был прикреплен конверт, похожий на тот, который я нашел. Отец оторвал пленку, освободил конверт и протянул мне. Конверт не был заклеен. В нем лежал сложенный втрое листок.
Еще одно свидетельство о рождении, на сей раз Констанс Таттингер.
— Что там? — спросил он.
— Свидетельство о рождении, — ответил я.
— Чье?
— Не знаю. Но имя мне знакомо. Я его где-то недавно слышал.
Оно было как-то связано с Ричлерами. Кажется, так звали подружку Джан. Девочку, которая играла с ней во дворе, когда Хорас Ричлер слишком поспешно сдавал задом свой автомобиль. Констанс. Это она толкнула Джан под машину. В свидетельстве была указана дата ее рождения. Пятнадцатое апреля семьдесят пятого года. Констанс была на несколько месяцев старше Джан Ричлер.
Место рождения — Рочестер. Родители — Мартин и Тельма Таттингер.
— Все сходится! — воскликнул я.
— О чем ты?
— Констанс Таттингер не надо было долго возиться, искать себе новые имя и фамилию. Все находилось под рукой.
— Какая Констанс?
— Она взяла имя той, которую подтолкнула к смерти, — сказал я.
— Ни черта не понимаю, что ты тут бормочешь! — разозлился отец.
Я направился к телефону и набрал номер Ричлеров.
Ответила Греттен.
— Миссис Ричлер, — проговорил я, — это Дэвид Харвуд.
— Здравствуйте!
— Извините за беспокойство, но у меня вопрос.
— Пожалуйста.
— Вы упоминали имя девочки, которая играла с вашей дочерью во дворе…
— Констанс, — произнесла Греттен ледяным тоном.
— А фамилия?
— Таттингер.
— Вскоре ее семья уехала?
— Да.
— Куда?
— Не знаю.
— А в Рочестере кто-нибудь знает?
— Понятия не имею. А почему вы спрашиваете?
— Просто ищу везде, где только можно, миссис Ричлер.
— Понимаю. — Она помолчала. — Значит, вы еще не нашли свою жену?
— Пока нет.
— В вашем голосе звучит надежда.
— Да.
— Вы думаете, она жива?
— Скорее всего. Но мне непонятны причины ее исчезновения.
— Желаю вам удачи.
— Спасибо, миссис Ричлер. Вы мне помогли. Извините за беспокойство. Пожалуйста, передайте от меня привет вашему мужу.
— Передам, когда он выпишется из больницы.
— Мистер Ричлер заболел?
— Сегодня утром он снова пытался покончить с собой. Так что, мистер Харвуд, ваш визит к нам не прошел для него бесследно.
Глава сорок четвертая
— Я не пойду туда, — сказала Джан.
Они сидели в пикапе, на подъездной дорожке у дома Бануры.
— Послушай, — упавшим голосом проговорил Дуэйн. — Если это ты из-за того, что я недавно вышел из себя, то зря. Не надо.
Джан поежилась.
— Это называется «вышел из себя»? Да еще немного, и ты бы меня задушил.