На секундочку в ней дрогнула надежда – ей ужасно хотелось верить, что жизнь её ещё не кончена, и что рыжий в самом деле не врёт. Но, если они теперь и находились в сказке, то явно – в страшной сказке.
Рыжему, меж тем, надоели уговоры, и в следующую секунду Нари поняла две вещи: ножом она пользоваться и вправду не умеет, а воину ей противопоставить и вообще нечего.
Вопреки угрозам рыжего, больно не было: он схватил её за руку и вырвал из неё нож прежде, чем Нари успела понять, что происходит. Вот ещё только что она стоит, угрожая ему, – а вот уже её нож в его руке, и только тянущее ощущение в районе запястья свидетельствует о том, что его пальцы только что сжимали её кожу. Она даже испугаться толком не успела; и вот, в ладони теперь тревожная пустота, и…
– Теперь пойдёшь? – невозмутимо вопросил у неё рыжий.
– Куда? – почти беззвучно переспросила у него Нари, уже не имея никаких сил справляться с накатившей на неё паникой.
– В безопасное место, – терпеливо напомнил рыжий.
В безопасное? Он издевается?! Где он тут видел теперь безопасное место?!
Она сделала шаг назад; упёрлась спиной в стену. Затравленно огляделась по сторонам.
Семеро. Считая рыжего, их тут семеро. Двою юношей, остальные – крепкие страшные мужики.
Верно оценив её панический взгляд, перебегающий с одного на другого, рыжий вдруг сменил тактику и выдал альтернативу:
– Или я оставляю тебя тут с ними – или идёшь со мной. Ну? – протянул он ей руку.
Не в силах справиться ни с дрожью, ни с ужасом, она мёртвой хваткой вцепилась в эту руку, тупо повторяя про себя: «Он обещал безопасное место, он обещал безопасное место». Умом она понимала, что он лгал, но теперь она запрещала себе вспоминать об этом, и исступлённо, мучительно цеплялась за это пустое безумное обещание.
Он, что-то сказав своим людям, – теперь очевидно было, что, несмотря на юность, именно он среди них главный, – уверенно повёл её наружу. Она тупо шла, пытаясь игнорировать реальность, которая врывалась в её мысли криками, огнями, гарью и запахом крови. Настойчиво уставившись в небо – чтобы не видеть творящегося вокруг ужаса – она шла, куда ведёт. Шла, шла, – куда-то к морю, по пристани, по трапу. Звуки разорения и страха становились всё дальше; их заглушали плеск волн, стук такелажа, скрип снастей. Привычно-свежий морской ветер казался теперь чем-то совершенно нереальным, обрывком той реальности, которой уже не существует.
В себя Нари пришла, когда её перестали вести и отпустили.
Она сморгнула, обнаружив, что находится в центре небольшой, но добротной каюты.
Чужак с ястребиными глазами стоял напротив и смотрел на неё внимательно и цепко, чуть наклонив голову – точь-в-точь хищная птица.
Перехватив её испуганный взгляд, он мягко, слегка растягивая гласные звуки, произнёс:
– Не бойся. Тебе нечего тут бояться.
Слова его произвели на неё прямо противоположный эффект. Она отступила от него на шаг назад, пытаясь и не выпустить его из поля зрения, и оглядеть каюту на предмет наличия чего бы то ни было, что она могла бы использовать как оружие. С ножом у неё не задалось – но, может, она могла бы швырнуть в него, скажем, стул?
Она, найдя то, что ей нужно, теперь уставилась прямо ему в глаза – чтобы отвлечь его от своих действий – и скользящим шагом, словно всё ещё отступая от него, передвинулась ближе к стулу.
Манёвр этот, впрочем, ей не удался; он разгадал его тут же.
– Он прикручен к полу, – усмехнувшись краешком губ, уведомил её рыжий. – Тут всё прикручено, – поспешно добавил он. – И давай не возвращаться к тому этапу, где ты угрожаешь мне предметами, которыми не умеешь воевать.
Нари с досадой скривилась, пытаясь продумать новый план.
– Тебе нечего бояться, – между тем, вернулся к убеждениям он, и в этот раз, воодушевившись её настороженным молчанием, принялся разворачивать эту мысль: – Ты очень красивая, – он скользнул взглядом по её светлым золотистым волосам, которые выбились теперь из-под косынки. – Я возьму тебя в свои наложницы.
Несмотря на плачевность собственного положения, Нари на этом пассаже не смогла удержаться от лёгкого смешка.
– И это вы называете «нечего бояться»? – язвительно переспросила она.
Вот уж правда! Всего-навсего сделает её своей наложницей, в самом деле, чего тут страшного!
Он удивлённо поднял брови, словно не понимая, откуда в её реплике язвительность.
– Я глава рода Кьеринов, – со сдержанным пафосом представился он, – одного из богатейших и знатнейших в Ньоне.