– Здравствуй, сын.
– Помнишь, в детстве мы с братьями ездили на лето в деревню? – сразу перехожу к главному, решив не вдаваться в долгие и нудные объяснения.
– Конечно. – Чувствую, как мама улыбается, и сам улыбаюсь в ответ. – И возвращались оттуда поджаренными кабанчиками.
– А что стало с домом бабушки?
– Да ничего не стало, – грустно вздыхает она. – Я так и не смогла решиться его продать. Наверное, уже развалился… никто же не ухаживал.
– А ключи есть?
– Где-то были. А тебе зачем? Продать хочешь?
– Нет, пока только съездить на несколько дней и посмотреть, что там и как, – честно отвечаю, хотя в принципе предполагаю, что мама не оценит мою затею.
– Паш, ну это же очень далеко…
– Ничего, как раз отвлекусь и отдохну, – отмахиваюсь я, не желая даже слушать возражения. – Так ключи поищешь?
– Да, заезжай, – неожиданно быстро соглашается мама, придав мне уверенности.
– Тогда до скорого.
Сбрасываю звонок, широко улыбаюсь и закидываю руки за голову. Мысли бегут вперед, обгоняя друг друга, и нравятся мне все больше. Несколько дней вдали от цивилизации, что может быть прекраснее? Вспомнить детство, отдохнуть на природе, на чистом, свежем воздухе. Необитаемый остров в пятистах километров от Москвы. Не отпуск, а мечта!
Воодушевившись этой затеей, ощущаю небывалый душевный подъем и приток энергии. Настроение резко улучшается, а в груди вибрирует от предвкушения. Мелькает шальная мысль позвать с собой братьев, но быстро от нее отказываюсь. Иван, скорее всего, погряз в бесконечном медовом месяце, а Матвей на очередных соревнованиях. Да, и если честно, хочется побыть одному.
Передаю все полномочия и важные дела, вместе с Колосовой, своему заместителю Дмитрию и со спокойной совестью уезжаю из офиса. Знаю, что тот прекрасно со всем справится. Да и вообще он уже давно перерос свою должность и готов возглавить целый филиал. Мы с ним не раз обсуждали возможность расширения бизнеса, но все никак не доходили руки. Не хватало ни времени, ни сил. А вот по возвращении вполне можно вернуться к этому вопросу.
Заехав домой, переодеваюсь, собираю вещи и еду к матери. Час пик еще не наступил, поэтому до ее дома добираюсь в рекордно короткий срок. Паркуюсь во дворе и иду к дому. Мама выходит меня встречать на крыльцо. Как всегда крепко обнимает и провожает на кухню, чтобы напоить чаем.
– Ну и что ты задумал? – с улыбкой спрашивает она, разливая свежезаваренный чай в чашки. Моя идея ей не нравится от слова совсем, но что она может сделать? Ругаться бессмысленно, я уже взрослый и не послушаю.
– Отдохнуть хочу, – втягиваю носом аромат и блаженно улыбаюсь.
– В деревне? – с сомнением уточняет мама и придвигает ко мне вазочку с печеньем.
– Ну да.
– Паш, ну там же никаких удобств… как же ты будешь? – Она все же лукавит, минимальные удобства имеются, хоть и не в самом доме.
– В детстве меня это не особо напрягало, – хмыкаю я и делаю несколько глотков, щедро прикусывая печеньем. – Думаю, и сейчас выживу.
– Но ты уже взрослый и привык к комфорту, – всплескивает она руками, отчаянно не понимая, зачем мне такие приключения.
– Мам, в том-то и дело, что я уже взрослый и отдаю себе отчет, – накрываю ее руку своей, несильно сжимаю и улыбаюсь. Доносить до матери прописные истины нет ни сил, ни желания. Просто мы разные, каждый выбирает свое и не может понять другого.
– Мне кажется, это какая авантюра, – качает она головой и недовольно поджимает губы.
– В конце концов, у меня есть машина, если что, всегда смогу уехать обратно.
– Ну не знаю… – с сомнением тянет мама.
– Зато я знаю, – с готовностью заверяю ее. Там тихо и спокойно, а это единственное, что мне сейчас нужно.
– А как же Наталья? – вспоминает она мою бывшую пассию и цепляется, как за спасительную соломинку.
– А что с ней? – хмурюсь я. Уже несколько недель не слышал про нее и, в общем-то, не желаю слышать.
– Она тоже поедет?
– Нет, мы расстались еще месяц назад…
– Почему? – Мама удивленно округляет глаза. Не была в курсе изменений в моей личной жизни. Вероятно, думала, что дело идет к свадьбе, а у нас получился развод.
– Потому что я бесчувственная скотина и ни во что ее не ставлю. – Мои губы невольно растягиваются в едкой ухмылке. Истерику Натальи помню до сих пор, как и все ее претензии. Наши отношения изначально были обречены на провал, зачем только решился на них, до сих пор не могу понять.
– Это она, наверное, сгоряча, – причитает мама. Ей очень нравилась Наташа, в отличии от меня.