Глава 3. Лидия
Распрямляю спину и медленно иду к берегу, разрезая ногами толщу воды. Кожа покрывается мурашками, но не от ночной прохлады, а от жгучего взгляда, что ощупывает меня. Какой ужас. Кошмар! Мои щеки пылают от стыда. Усилием воли заставляю себя держать темп и не ускоряться, чтобы не доставлять незнакомцу удовольствия своим бегством.
Бесстыжий какой! Разглядывает незнакомую женщину и ничуть не стесняется. Все одинаковые, сволочи. Ненавижу! Откуда только взялся на мою голову? Столько лет прихожу сюда, и ни разу проблем не возникало. Спасать меня полез, конечно, так я и поверила. Под юбку хотел залезть, не меньше. Точнее, не под юбку, а на меня. Как будто я проститутка какая-то. Сама виновата, придумала купаться обнаженной. Но что теперь, менять свои привычки в угоду какому-то придурку? Ладно хоть не местный. Пару минут моего позора никто не видел и никто не узнает.
Быстро накидываю халат и шлепки. С трудом сдерживаясь, чтобы не обернуться, поднимаюсь по песчаному пляжу к дороге. Интересно, откуда он взялся. Ночью. Один. Будний день, ни отдыхающих, ни дачников… Плевать на него! Все удовольствие мне испортил. Так хотелось поплавать и расслабиться…
Обнимаю себя за плечи и быстро иду к дому. Прохладно. Ветер пробирает мокрое тело до костей, так что зубы начинают стучать. А в груди все сильнее разрастается злость. Почему именно я? Ни разу в жизни не дала себя скомпрометировать, и вот тебе раз. Что на меня нашло? Надо было потребовать, чтобы отвернулся, а во мне неожиданно проснулась какая-то другая я. Смелая и развратная. Темнота ночи, конечно, скрыла подробности, но как-то до конца не верится, что я решилась обнажиться перед посторонним. Так захотелось утереть нос этому наглецу, что наплевала на все нормы приличия. Дура какая. Стыдно теперь…
Дохожу до дома, свет горит, значит, Василий уже вернулся. Еще один козел, портящий мне жизнь. Глубоко вздыхаю, чтобы усмирить гнев, что кипит во мне, и вхожу в дом.
– Лидка, где ты была? – раздается из кухни недовольный мужской голос. По тембру определяю, что опять нетрезвый. Сколько можно?
– Купалась, – отвечаю равнодушно и вхожу в кухню.
– В такое время? – Василий, слегка покачиваясь, расплывается в довольной улыбке. – Ночь на дворе.
– Другого у меня нет, – огрызаюсь инстинктивно. Ненавижу пьяных людей! И мужиков тоже ненавижу. А тут прямо комбо.
– Бутылка где? – хмыкает он пьяно и скользит по мне похотливым взглядом. Еще один урод! Слишком поздно понимаю, что халат насквозь промок и облепил тело, словно вторая кожа. А соски бесстыдно торчат. Вот и пялится. На ногах не стоит, а все туда же.
Недовольно фыркаю и надеваю на халат кофту. Запахиваюсь плотнее, чтобы чувствовать себя увереннее.
– Может, тебе уже хватит?
– Я сам решу. Где?
– Понятия не имею, – пожимаю плечами. Не брала его выпивку. Да и зачем она мне. Я не пью, за его здоровьем не слежу.
– Имеешь. Она здесь стояла. – Василий указывает на предполагаемое место. – Куда убрала?
– Да не брала я ничего.
– Давай сюда, не то пацанов твоих разбужу и искать заставлю, – рычит он зло и оскаливается. А во мне внезапно поднимается волна протеста.
– Какая же ты сволочь! – возмущенно цежу сквозь зубы. – Когда уже уедешь наконец? Сил никаких нет!
– Не дождешься, – гаденько ухмыляется. – Мне и здесь хорошо. Доля-то дома моя, так что имею право…
– Сидеть на моей шее и пить беспробудно? – вскипаю в секунду, но не позволяю себе опуститься до его уровня, лишь складываю руки на груди. – Удобно устроился.
– Мне тоже нравится. – Василий явно издевается. Сволочь! – Максимка-а, – тянет он негромко.
Едва сдерживаюсь, чтобы не запустить в него чем-то тяжелым. Сейчас и правда всех перебудит, потом уложить будет сложно. А завтра на рано вставать на работу.
Открываю один из ящиков и достаю бутылку водки, купленную когда-то на всякий случай. Даже странно, что он до нее еще не добрался.
– На твою бутылку, замолчи только, – ставлю на стол перед ним.
– То-то же, – смеется Василий. – А я, между прочим, работу нашел.
– Интересно где? – иронично закатываю глаза к потолку. Столько раз слышала уже все это, что не верю ни единому слову. Одни обещания, а толку ноль.