С ласковой улыбкой на губах вампиресса убрала тёмно-каштановые пряди со серьёзного даже во сне лица, провела по широким бровям вразлёт и коснулась жёстких упрямых губ неуловимым поцелуем.
Оттого, что в Дракарде ему не раз пришлось хмуриться, в межбровье залегли суровые складочки, которые она тоже разгладила ласковым касанием губ. Вздохнув, мужчина зарылся носом в её волосы.
В первый раз за много месяцев бессмертная почувствовала себя по-настоящему счастливой.
Николь не спалось — долгие дни она провела в летаргии, и понадобится время, чтобы выправить сбитый забытьём режим. Мысли, чувства, воспоминания возвращались обрывками.
Последним, что она запомнила перед тем, как провалиться в беспамятство, и первым, что увидела, очнувшись, было обеспокоенное лицо Кросса.
Маркиза не ожидала, что после того, как поступил с ней Орэ, сумеет отдаться Марку с той же легкостью, как до того, но потемневшие от дикой первозданной жажды сапфировые глаза и загипнотизированная ими истинная суть рассудили иначе.
Пожалуй, спрятаться за внутреннего зверя оказалось лучшим решением, которое она могла принять в той страшной ситуации. Причинённая боль осталась на поверхности сознания, поскольку альтер эго блокировало её, не позволив прорасти корнями в душу и сердце, разрушить до основания.
Девушка вспоминала нежеланную ночь с бывшим женихом как случившийся факт — без эмоций. Лишь ещё одно тёмное пятно в биографии, которое не смыть, но она не позволит ему перечеркнуть будущее с любимым мужчиной.
Существовала и другая причина, почему она бросилась в руки вампира, как в омут с головой: в глубине души Николь затвердила, как мантру — Кросс ни за что не причинит ей боль.
С момента обращения мужчины её темная сущность перестала бояться и ненавидеть его, видеть угрозу для своей свободы, наоборот, Марк стал частью её свободы и выбора. Две половинки маркизы пришли в гармонию и с одинаковой страстью тянулись к бессмертному.
Улыбнувшись, когда он прижал её за талию к себе, вампиресса обняла широкие сильные плечи, коснулась щекой горячей груди. В объятиях возлюбленного становилось возможным пережить скорбь и тоску по утраченной семье.
С вернувшимися воспоминаниями Николь не сомневалась, что была крепко привязана к родителям и старшему брату, а они любили её в ответ, и за эту любовь поплатились. Близкие пытались защитить её — малолетнюю дурочку, которая разожгла пламя, в котором едва не сгорела.
Кросс рассказал ей в двух словах о судьбе герцога де Эвиля.
Какая злая насмешка — судьба послала ей жениха, испорченного властью и положением, чтобы раскрыть глаза на собственные проступки.
Более того, она сама увела его у подруги. Не из вредности или зависти, юная и легкомысленная леди Бертье самоутверждалась и проверяла, как далеко распространяется её власть над мужчинами.
Проверила на свою голову.
Одно утешало: Шарлотта осталась цела и не пострадала в результате интриг Орэ. Хотя кто знает: может, графиня сумела бы сделать молодого наследника счастливым, и он не превратился бы в бездушное чудовище.
С леди Сен Клэр тоже предстояло выяснить отношения.
Да, маркиза Бертье из прошлого не отличалась покладистым характером и вниманием к чужим проблемам, но Николь всё ещё не могла поверить, что подруга детства с завидным постоянством пыталась извести её.
Если бы не Марк, Лео Ханту удалось бы выполнить поручение в ночь перехода, и в Дракард вернулась бы лишь её голова. Если бы не верность Люси, попавшей под горячую руку герцога и погибшей по нелепой случайности, Орэ удалось бы добиться своего и продержать её всю жизнь в клетке внушения.
С такими друзьями не нужно врагов!
И самое страшное, что обоих она создала своими руками.
С другой стороны, её тёмная сторона убила Камиллу и за меньшее. Без сомнения она оступилась, доведя внутреннего зверя до затравленного состояния, из-за чего утратила над ним контроль, но всё же.
Лемейн, по крайней мере, никогда не притворялась ей другом и не скрывала своих намерений, чем не могла похвастаться ни Николь из прошлого, ни Шарлотта из настоящего.
В общем, они с графиней стоили друг друга, и разговор их ожидал нелёгкий.
Вздохнув, Николь прижалась щекой к мускулистой спине отвернувшегося Кросса, обняла его за пояс и прикрыла глаза. В мыслях она примеряла на себя образ маркизы Бертье из прошлого, словно платье, из которого выросла.
Сколько им с Шарлоттой и Орэ тогда исполнилось полных лет? Двадцать, может быть, двадцать пять? Скромный срок для вампира. Сколько ошибок они совершили из-за неуверенности, недомолвок, гордости, хотя на самом деле искали простого понимания.