— Вы ведь в курсе, что в борьбе за власть первородные истребили друг друга много сотен лет назад, и с момента их исчезновения началось вырождение Дракарда?
Рад за них, что могу сказать.
Не такие уж они и крутые ребята, раз а) их можно истребить и б) они не додумались прекратить бессмысленную бойню, грозившую развалом целого мира.
Видимо, Николь, успевшая изучить меня за месяцы, что мы провели вместе, прочитала скепсис по лицу и решила сжалиться над лордом Эргеном. Накрыла мою ладонь своей, отчего я понял, как похолодели конечности, и сделал пару жадных глотков из чашки, после чего пояснила:
— Как ты помнишь, Марк, первородные вампиры — создатели Дракарда. Никто из ныне живущих не может сравниться с ними по силе. Испокон веков они являлись правителями и хранителями нашего мира.
— Так себе правители, значит, — не сдержал нервный смешок. Что-то мне не понравилось, в какую сторону свернул разговор. — Герцог Эрген, чего конкретно вы от меня хотите?
— Вы должны занять престол Полночной империи, — произнёс Старейшина с забавной важностью под стать торжественности момента. — Он ваш по праву крови.
Откинув голову, я от души рассмеялся.
Невежливо, знаю, но уровень абсурда достиг запредельной отметки.
Может, в том и проблема Дракарда, что правителей выбирали не по лидерским качествам, а по чистоте крови? Не спорю, сильный император — сильное государство, но Совет едва не возвёл в главы империи полубезумного садиста и тирана, а теперь его выходец предлагал вакантное место мне.
Обращённому самозванцу, полгода назад не подозревавшему о существовании вампиров и мира, который они населяли.
Ни зная обо мне ровным счётом ничего, хотел вложить в руки власть, способную уничтожить его, Совет, государство и весь мир бессмертных. Лишь потому, что в моих венах каким-то таинственным образом (каким — ещё предстояло выяснить) затесалась кровь первородных.
— Прямо должен? — спросил я, отсмеявшись. — Нет, не думаю.
Зная меня, Николь не удивилась, а вот лицо Старейшины вытянулось от изумления. Кажется, ему и в голову не могло прийти, что кто-то может отказаться от предложенной чести возглавить Полночную империю.
— Это ваша обязанность, — попытался продавить свою позицию герцог. Зря он так. Ей-богу, зря. — Когда Совету станет известно, у вас не останется выбора.
— Вы не в том положении, чтобы настаивать, лорд Фредерик, — отрезал я, слыша, как меняется голос, догадываясь, что разгораются синим глаза. — Совет не узнает, как и никто другой в Дракарде. Вы окажете мне любезность и сотрёте этот факт из памяти герцогини Леноры де Лонтельи, а потом забудете о нём сами. Навсегда.
Подумав, добавил к внушению:
— А в императоры предложите достойного молодого вампира, который способен привести страну к процветанию.
Должна же быть какая-то польза от его влияния при дворе?
Да и загнутся они тут без трезвого рационального подхода к власти.
С минуту герцог Эрген сидел неподвижно и хлопал ресницами, будто пытался проснуться. Затем кивнул, поднялся из кресла, забыв пригубить крови, и, поклонившись, вышел.
В малой гостиной воцарилась тишина. Николь смотрела на меня во все глаза.
Приняв невозмутимый вид, допил кровь из своей чашки и принялся за герцогскую. Внушение древнему высокородному вампиру — дело нелегкое, да и не пропадать же добру?
— Надеюсь, ты не хотела стать императрицей Полночной империи? — спросил у маркизы с усмешкой, стараясь скрыть смущение.
В конце концов, не каждую ночь тебя настойчиво подталкивают к трону.
— Тьма меня сохрани, — хмыкнула Николь, допивая алую жидкость. Помолчала и добавила: — У меня от тебя мурашки.
— Я тебя пугаю? — наклонился к ней и коснулся губами за ушком.
— Возбуждаешь, — прошептала вампиресса, опустив ресницы и не скрывая лукавой улыбки. — И когда ты планировал мне рассказать?
— Точно не во время секса, — передразнил возлюбленную. — Как такое возможно, Николь? Я даже не выходец Дракарда.
— Получается, что выходец, — задумалась бессмертная, закусив губу.
Пленённый её красотой, я потянулся за поцелуем, но маркиза уклонилась, потому что знала, что он за собой повлечёт.
— Думаю, твои предки бежали в мир смертных на изломе войны первородных. Несколько поколений их кровь смешивалась с кровью людей, растворяясь в ней, но не исчезла до конца, слишком она сильна.
— Значит, во мне с рождения имелся ген первородного вампира? — спросил, взметнув брови. Хорошенькое дельце! — И обращение пробудило его?