— Сильные эмоции, любовь, ревность, обида, ненависть питают истинную суть, лишают контроля. Я позволила себе забыться, испытать сильные чувства, и вот что из этого вышло.
— Какие чувства, Николь? — переспросил, еле сдерживая раздражение.
Да она что, издевается? Сама вычеркнула меня из своей жизни, а теперь Камилла, выходит, пострадала по моей вине!
— Мне казалось, ты ясно дала понять на Сумрачном балу, что любые чувства между нами — лишь плод воображения, который я хотел выдать за реальность.
— Всё не так…
— Связь с вампиром ведь не имеет ничего общего с любовью, — горько усмехнулся я, вспоминая слова, протравившие душу, как яд.
— Я пыталась защитить тебя, как ты не поймешь! — воскликнула вампиресса и закрыла глаза ладонью. Выглядела она, точно вот-вот заплачет, но Николь сделала глубокий вздох и продолжила:
— Помнишь танго с преследователем? Ты же осознаёшь, что он не потанцевать пришёл. Мы с ним заключили сделку: твоя жизнь взамен на мою. Я должна была отпустить тебя, Марк, и сделала это, как сумела!
— Помогло? — попытался спрятать чувства за кривой усмешкой.
Хотел возразить, что Хант и так ничего не мог мне сделать, однако вспомнил ночь на Дьерском мосту, ставшую для меня последней. И вот я имею, что имею.
— Я не хотела обращать тебя в вампира, не хотела, чтобы ты пострадал! — Николь судорожно вздохнула и закусила губу. — Я пошла к Дьерскому мосту, чтобы всё закончилось. Не тешила себя надеждой, что смогу победить охотника.
Голос подруги пропал, и я дал ей время собраться с мыслями.
— Думала, если он получит то, чего хотел, то вернется в Дракард и исчезнет из твоей жизни. Думала, что после смерти Камиллы ты не захочешь слышать обо мне и так будет лучше для всех. Но когда ты появился на берегу Мены той ночью…
По щекам девушки всё-таки потекли слёзы.
Слишком много невысказанной боли накопилось между нами. Я не посмел бы оттолкнуть её, но и простить не мог. Наверное, мне требовалось время. Время, чтобы прийти в себя, всё обдумать, разложить по полочкам бушующие эмоции.
Я и при жизни был импульсивным человеком, а после смерти чувства сплелись в такой тугой противоречивый клубок, что вечности не хватит его распутать.
— Ник, пожалуйста, хватит, — но вампиресса уже не могла остановиться.
Узкие плечики содрогнулись, и она зарыдала, давая выход отчаянию. Я мог лишь предполагать, что ей пришлось пережить со своей стороны, поэтому молча обнял подругу и прижал к груди, коснулся щекой шелковистых волос.
Так мы и стояли, не заботясь, что нас кто-то может увидеть. Что мы, похоже, полный мезальянс: она чистокровная вампиресса, маркиза Бертье, кем бы они ни являлись, а я жалкий смертный, обращенный в вампира, которые в её мире вне закона.
Что Николь по-прежнему не имеет ни малейшего понятия, кто она такая на самом деле, а я не представляю не только что стало с ней, но и кем стал сам.
Когда вампиресса успокоилась, по крайней мере, её перестало колотить, девушка отстранилась и взглянула в мои глаза взором, полным надежды:
— Ты сможешь меня простить? — спросила одними губами.
Я видел, как нелегко дался ей этот вопрос, но не хотел обманывать, поскольку ложь и так едва не похоронила то немногое, что оставалось от нас.
— Мне нужно время, Николь, — бессмертная всхлипнула и кивнула. — И сейчас, если ты не против, я хотел бы остаться один.
— Я найду Шарлотту и постараюсь выяснить у неё как можно больше о мире и моей семье. А ты набирайся сил, Марк, завтра они тебе понадобятся, — улыбнувшись через силу, она погладила меня по щеке в невесомой ласке. — Поговорим позже.
Я проводил подругу до конца галереи, где меня дожидался Элиот, а её — незнакомая служанка, и мы разошлись в разные стороны.
Не в первый раз и, наверное, не в последний.
Остаток ночи я провёл с пользой: Элиот устроил мне экскурсию по поместью графини, рассказывал и показывал, где находятся какие помещения, как организована жизнь в особняке, кто за что отвечает, как к кому обращаться и о чем я могу попросить.
По всему выходило, что госпожа Сен Клэр давала нам полную свободу в своих владениях, за время прогулки я не нашёл ни одного помещения, закрытого от глаз, где можно было бы припрятать скелетов и прочие грязные тайны.
Казалось, легкомысленной графине нечего скрывать, или же самоуверенная вампиресса просто ничего не стыдилась.
После хозяйки особняка и управляющего, через которого проходили все бытовые вопросы, мы с Николь превратились в самых почитаемых жильцов поместья.