— Р-равия, — повторил, сокращая расстояние между нами вне всяких приличий.
Ладонь опустилась на шею девушки, и та мелко задрожала, дыхание участилось, заставляя вздыматься молодую грудь. О таких, как она, говорят кровь с молоком — заманчивый коктейль. Желание отведать её на вкус стало непреодолимым.
— Не бойся меня, Равия, — прошептал у аккуратного ушка.
Убрал за него светлый локон, обнажая шею девочки, где пульсировала жилка, что сводила меня с ума. Служанка неожиданно расслабилась и переступала отступать, напряженные плечи опустились, взгляд подёрнулся мечтательной пеленой.
Когда губы коснулись тонкой девичьей кожи, блондинка вздохнула и сама повернула голову в сторону, открывая шею. К тому моменту я уже не понимал, что творю, и не сумел бы остановиться, даже если бы очень захотел.
Клыки вонзились в тёплую плоть, как нож в подтаявшее масло.
Равия дёрнулась и обмякла в моих руках.
Горячая жидкость хлынула в рот, и, если бы мог, я бы застонал от блаженства. От эйфории, сравнимой с сексуальным возбуждением и разрядкой, от переплетавшихся с ней приглушенных стонов служанки, неразборчивого шёпота розовых губ.
Я пил смертную жадными глотками и не мог насыться, с каждой минутой хотелось ещё и ещё, быть ближе, глубже, разделить желанное тепло на двоих, продлить удовольствие, заструившееся по венам.
Позаимствовать чужую жизнь на несколько часов.
Опьяненный новыми яркими ощущениями, я упустил момент, когда Равия затихла, опустила ресницы, руки её бессильно обвисли. Время перестало иметь значение, меня волновало только желанное наслаждение, вкус её крови, которую приходилось вытягивать из тела девушки с бо́льшим усилием.
История маленькой Равии обрела бы бесславный конец, если бы за спиной не раздался неразборчивый шум, шелест юбок и решительное:
— Марк, остановись!
Глава 4
Дрожащий, как струна, голос Николь отрезвил меня.
Я оторвался от шеи девушки, безвольно повисшей на моих руках, и с наслаждением облизнул губы. Отпустил её, и Равия рухнула к моим ногам, как сломанная игрушка.
Выпрямившись, зацепил взглядом своё отражение: глаза опять светились потусторонним синим цветом, даже ярче, чем в прошлый раз. Меня это волновало мало, мысли и эмоции отошли на задний план, я ощущал ледяное спокойствие и свободу — чувства чертовски приятные.
И жажду. Хотелось ещё.
— Что ты натворил? — прошептала вампиресса, словно не верила в увиденное.
«Поздний ужин», — захотелось ответить мне, но я лишь усмехнулся и стёр кровь с лица тыльной стороной ладони. Маркиза закрыла двери и бросилась к служанке. Припала ухом к её груди и прислушалась.
— Жива, — выдохнула она облегченно и убрала волосы с лица девчонки, рождая во мне смутное раздражение.
Вампиресса подхватила Равию под руку и перетащила в стоящее у камина кресло. Голова прислуги откинулась назад, русые волосы рассыпались по спине. Укрыв её пледом, Николь обернулась, светлые глаза сверкнули.
— Что ты делаешь, Марк?! — прошипела маркиза, подскочив ко мне. Красивые полные губы замерли в паре сантиметров от лица. — Ты едва не убил её!
— И что? — лениво поинтересовался, скользнув взглядом по бессознательному телу в кресле. Похолодевшая служанка больше не представляла интереса.
— Что с тобой?.. — обеспокоенная вампиресса обняла ладонями моё лицо, заглянула в глаза, ища там что-то, чего во мне не было. Во мне вообще не было ничего лишнего, только сила, клокотавшая в венах, и холодная ясность ума.
Я попытался отстраниться, но Николь удержала меня.
— Ах вот оно что, — улыбнулась без толики веселья и покачала головой. — Познакомился со своей тёмной стороной? — горько усмехнулась девушка, наконец, отпустив меня, и отступила на шаг.
Я молчал, со снисхождением наблюдая за её смятением.
— Пьянящее ощущение, не правда ли? Эта сила и независимость, когда для тебя никто не имеет значения. В таком состоянии так легко свернуть сопернице шею или, скажем, выпить невинную девочку до дна, — уколола словом и взглядом. — Каково тебе быть зверем? Утратить человеческое я?
— Приятно, — прищурился и улыбнулся. Губы Николь дрогнули то ли от обиды, то ли от волнения. В душе что-то шевельнулось, но я задушил чувство на корню. — Приятно не растрачивать себя на пустые метания.
— Ты сейчас говоришь о совести? — нахмурилась вампиресса, но всё же шагнула ко мне, провела тонкими пальчиками по груди. — Нельзя долго оставаться в этом состоянии, Марк, иначе потеряешь себя. Твоя сущность теперь состоит из двух половин, и ты должен найти между ними баланс.