— Тебе нельзя возвращаться туда, — в качестве защитной реакции мозг пропустил слова «нет выбора» и «умрёшь».
Как оказалось, выбор-то у меня был. Вот только умирать очень сильно не хотелось.
Один раз я через это прошёл — мне не понравилось.
— Знаю, но я должна вернуться ради тебя, — голос Николь дрогнул, и глаза заблестели. — Случилось то, чего я боялась: ты пострадал из-за меня. И я… не могла позволить тебе уйти. Я растерялась, на ум приходило единственное решение. Время истекало, и я напоила тебя своей кровью.
Я сел на земле, взявшись за голову.
Так уж вышло, что я не из тех, кто мечтал о такой судьбе. Судьбе вампира, расплатой за злодеяния которого станет вечность. Исходя из соображений здравого смысла, надо было отказать подруге и умереть. Исходя из соображений здравого смысла…
Да к чёрту здравый смысл!
Кто сохранит рассудок, ощущая ледяное дыхание смерти на затылке?!
Не скрою, я испугался. Испугался, как никогда, поскольку предстояло выбрать смерть или жизнь, которая могла оказаться хуже смерти. Запрокинув голову, схватил губами воздух — сладкий, пьянящий. Каждый вдох стал на вес золота.
Николь попыталась коснуться ладони, но я отдёрнул руку. Я злился и не понимал, на кого больше: на неё или на себя.
— Избыток эмоций вызван превращением, — пояснила вампиресса, и мне захотелось придушить её. За понимающий тон, за такт и терпение, за заботу, которой я не хотел и, возможно, не заслуживал.
Избыток эмоций — это мягко сказано! Чувства раздирали меня на части.
— Тебе-то откуда знать? — огрызнулся, стараясь унять дрожь в руках.
— Я кое-что вспомнила, обратив тебя, — поделилась девушка. Я с удивлением посмотрел на неё. Одни ощущения сменяли другие с нездоровой скоростью. — Увы, ничего из своего прошлого; лишь то, что касается связи между обращённым и обратившим.
— Что ты собираешься делать? — спросил как можно сдержаннее, запихивая в глубины сознания злость и непонимание, которые, как чёртик на пружинке, норовили выскочить на волю.
Ну зашибись! Новая неясная связь между нами двумя, как будто предыдущая доставляла мало проблем! В прошлый раз я умер, чего ждать теперь?
— Пойдём, — ответила Николь, помогая подняться. — Нам пора.
Раны вампирессы затягивались с течением времени, и она выглядела уже гораздо лучше, чем когда я обнаружил их с Хантом. Мои же зажили благодаря крови бессмертной и перерождению, оставив после себя предательскую слабость.
Пока принимал вертикальное положение, пришлось признать, что подруга была права, когда попросила меня не рыпаться: руки и ноги отказывались подчиняться, и я словно с нуля учился ходить.
Опираясь на бессмертную, с трудом сделал несколько шагов, но тем успехи и ограничились. Разум пронзила вспышка боли, лёгкие обожгло воздухом, в жилах закипела кровь. Как подкошенный, я рухнул на землю, скорчившись в нестерпимой агонии. Никогда не горел в огне, но кажется, испытал бы похожие ощущения.
— Марк! — подруга попыталась удержать меня, но сумела лишь смягчить падение. — Проклятие!
Почему-то мне не понравилось то, как она это произнесла. Задуматься не успел, поскольку тело затрясло в судороге. Боль усилилась, скрутила по рукам и ногам, заставив согнуться и застонать.
Не теряя времени, Николь выхватила из-за пазухи нечто наподобие маленького клинка с тёмно-алым кристаллом в перекрестье и на моих глазах рассекла им пространство. Сначала подумал, что всё — предсмертные галлюцинации, но предприимчивая девушка нырнула мне под руку и утащила в образовавшуюся прореху.
По глазам ударило режущим светом, потом непроглядной тьмой.
По ощущениям меня сплющило, перетёрло в крупицы и собрало обратно. Учитывая, что я и без того находился на грани отключки, не уверен, что произошедшее мне не привиделось. Тем более что на какое-то время я потерял сознание, поскольку организм не справлялся с перегрузками.
Когда очнулся, над головой шумел лес — тёмный, зловещий.
Боль ослабла, но тело колотило. Казалось, я так не замерзал за всю жизнь. Я лежал на спине и смотрел в чернильное небо с далёкими крапинками звёзд. Над головой сияли две луны: одна огромная и яркая, другая — маленькая и тускло-красная.
Прежде, чем успел удивиться, надо мной склонилась Николь и коснулась ладонью лица. Губы согрело кровью, струившейся между пальцев, и я разомкнул их с жадностью утопающего, не осознавая, что делаю. В те затянувшиеся мгновения меня так лихорадило, что простейшие действия выполнялись на единственном естественном желании жить.