Третьи — что повелителя сгубила женская ревность и вероломство.
Так или иначе, грызня среди аристократии, пусть и подпольная, казалась неизбежной, а центром предстояло стать столице. Поэтому Шарлотта была не единственной, кто отсиживался в удалённых родовых поместьях, наблюдая за происходящим со стороны.
Повезло им с Марком угодить в самую гущу политических событий. С другой стороны, появлялся шанс остаться незамеченными.
Вздохнув, Николь вернула книги на место, захватив только одну, написанную, как ей показалось, вампиром более широких взглядов, чем его предшественники. В ней вампиресса надеялась найти хоть призрачную подсказку касательно их с Кроссом связи.
День вступал в свои права, и ей стоило поторопиться в отведённые покои, чтобы успеть отдохнуть и не попасть под губительные лучи Сортры. А выспавшись, она что-нибудь придумает.
Ночь, как известно, куда милостивее утра.
Глава 5
На закате меня догнало откатом.
Если после пробуждения события минувшей ночи казались сном — где-то страшным, где-то сюрреалистичным, где-то дьявольски приятным, то по мере того, как память прояснялась, хотелось схватиться за голову.
Наворотить столько дел за одну ночь — надо умудриться!
Во-первых, я едва не убил ни в чем не повинную девушку, выполнявшую свою работу. Если бы не Николь, от неё осталась лишь иссушенная оболочка.
Во-вторых, познакомился с той частью себя, о существовании которой не подозревал. Мне всегда хватало внутренних противоречий, но это нечто за гранью. Я не испытывал ни малейшего раскаяния за то, что сделал с Равией, и чувство независимости пьянило.
Приход лекарей помню, как в тумане. Девочку унесли без единого вопроса, ничем не выдав своего отношения. Либо не понимали, что нападение произошло без ведома хозяйки особняка, либо ко всему привычны.
Судя по тому, как рассердилась леди Шарлотта, срывы на прислугу не поощрялись. Надо будет навестить Равию и извиниться. Если девушка выдержит вторую встречу.
Объясниться предстояло и с графиней.
Лицо горело при мысли, что она десять раз предупредила меня, а я всё равно сорвался в ту же ночь. С пугающей лёгкостью, какую сам не мог понять: вот меня колотило от холода и слабости, которым я противился из последних сил, а вот рубильник в мозгу переключило одним щелчком, и я уже вдыхаю аромат служанки.
Почему девушка не попыталась остановить меня, отстраниться, убежать, в конце концов? Не имеет права перечить господам, даже если дело коснётся её жизни? Или…
Пришлось напрячь каждую извилину, восстанавливая детали вчерашней ночи. Равия заподозрила неладное, дёрнулась и неожиданно перестала сопротивляться.
Мог ли я внушить ей покорность и послушание? Я вообще это умею?
Подозрение укрепилось, когда я вспомнил сбивчивый шёпот, полувздохи-полустоны, то, как смертная извивалась в моих объятиях. Очень хотелось верить, что она не страдала, пока не лишилась чувств. Так я чувствовал себя чуть меньшим мерзавцем.
Мысли об одной соблазнённой девушке неизбежно приводили к другой.
При воспоминаниях о гибкой фигурке вампирессы кровь ударяла в голову.
Моё личное проклятие, что обстоятельства вечно встревали между нами в самый неподходящий момент. Горящие глаза маркизы, тихий голос, дрожащий от возбуждения, плавные покачивания бёдер обещали рай на земле.
В общем, поднялся с кровати я рассеянным, злым и разбитым.
Некоторое время отмокал в тёплой воде, обдумывая последние события, не дававшие расслабиться. Всласть позаниматься самобичеванием мне не позволил Элиот, объявившийся на пороге ванной без приглашения.
Оказалось, меня уже ждали учителя.
На закономерный вопрос, как я объясню им, что не знаю элементарных вещей об устройстве Дракарда и его королевств, слуга пояснил, что леди Шарлотта лично внушила каждому из отобранных наставников не задаваться мыслями о причинах и не разглашать нюансы моего обучения под страхом смерти.
Какие продуманные!
Хоть какая-то польза от ментального вмешательства, пока оно приносило мне один лишь вред.
Первым стояло занятие по верховой езде. Как человек, вернее вампир, никогда не занимавшийся конным спортом, я вскоре выяснил, что дело мне предстояло нелегкое.
Выручали регулярные физические нагрузки, которыми в прежней жизни я занимался последние лет семь. Обращение в вампира имеющиеся навыки приумножило.
Загвоздка оказалась в другом: верралы — местный аналог коней, все как один мощные, вороные и красноглазые — по неясной причине меня боялись.