Поцелуй случился сам собой. Глубокий, упоительно сладкий.
Острый язычок вампирессы мог поставить на колени любого мужчину, будь он хоть император. Мысль о сопернике, заставила прижать трепещущую красавицу к себе, ощутить каждый сантиметр молодого податливого тела за дразнящими холодными прикосновениями шёлка.
С трудом оторвавшись от призывно раскрытых губ, перевел дыхание, стараясь вернуть самообладание. Николь склонила голову и спрятала улыбку в моем плече. Если продолжим, поговорить не удастся, а нам необходимо во всём разобраться.
— Пожалуйста, перестань, — словно читая мысли, попросила бессмертная, но не отстранилась. — Я теряю над собой власть рядом с тобой.
— Ты теряешь?.. — прошептал, делая шаг к отступающей в сторону кровати девушке. Стратегически неверное направление, очень опасное! — Сколько ты собираешься бегать от меня, Николь?
— Это ради тебя, — тихо ответила она, уперевшись в изножье. Пути к отступлению кончились. — Связь между обращённым и обратившим может перерасти в губительную одностороннюю зависимость.
— Герцог де Эвиль внушил тебе эту чушь? — положил ладони на талию вампирессы, покачавшей головой. — Разве мы не проходили через манипуляции Ханта? Я взрослый мужчина, Николь. Дай мне возможность самому решать. Мне не нужна мать или сестра, пытающаяся защитить меня против воли.
— В последний раз, когда принимал решения, ты умер на Дьерском мосту, — возразила бессмертная, и голубые глаза заблестели от собирающихся слёз.
— Ну, в ту ночь почти получилось… — усмехнулся, убрав светлый локон за ушко.
Маркиза дёрнула уголком губ и толкнула меня ладошкой в грудь.
— Я не готова пережить подобное снова. Видеть, как в твоих глазах гаснет свет, а с лица пропадает осмысленное выражение. Ты рискуешь потерять свободу воли, подсесть на меня, как на наркотик, ты понимаешь?!
— Боюсь, уже поздно, — выдохнул в искусанные от волнения губы.
Короткое движение к вампирессе, и, запнувшись о изножье, Николь потеряла равновесие. В попытке удержаться схватила меня за плечи, но я и не думал сопротивляться, поддавшись инерции, завалился на кровать вместе с ней.
— Хорошее платье, — улыбнулся, скользнув ладонью в разрез юбки и поглаживая девичье бедро.
Пару минут белокурая строптивица пыталась сопротивляться, затем, шумно выдохнув, нашла мои губы. Мы целовались, как умалишённые, пока в лёгких не закончился воздух и не начала кружиться голова.
— Мне показалось, тебе понравилось платье Шарлотты, — отвернулась ревнивица.
Всё ещё злится за наш с графиней вечерний выход, хотя измучила меня сполна.
Сцена в карете подлила масла в огонь, воля затрещала по швам. Настала моя очередь мстить: медленные чувственные поцелуи спустились по изящной шейке от уха к ложбинке груди. Сияющая жемчужная кожа покрылась мурашками, вампиресса подалась ко мне, силясь сдержать приглушённый стон.
— Я жалею только об одном, — признался, пожирая взглядом её губы, бессознательно потянувшиеся за новым поцелуем. — Что не я снял с тебя то дразнящее алое платье, — маркиза схватила ртом воздух, как утопающая.
— Но может, нам представится возможность?.. — спросил севшим голосом.
Поглаживая подушечками пальцев внутреннюю поверхность её бедра, поднялся выше, отчего любовница выгнулась и задрожала, кусая губы. Крышу сносило от понимания, что под юбками не имелось и намёка на нижнее белье.
Когда пальцы достигли цели и дразняще медленно заскользили по разгоряченной плоти, Николь сжала пальчиками рубашку на моей спине и застонала сквозь стиснутые зубы.
Ты у меня ещё не так запоешь, маленькая маркиза.
Может, мне не повезло стать твоим первым, но других ты не захочешь.
— Ты не слишком развратна для местного общества? — поинтересовался над ушком, едва касаясь там, где белокурая бестия жаждала больше всего — угадывал по движениям таза. — Где целомудренные панталончики? Не говори мне, что ты и на бал так же ходила, я ведь не сдержусь.
— Научилась в Манополисе, — облизнула губы Николь, совершенно пьяная от возбуждения, и с придыханием прошептала: — Марк, прошу…
— Мне прекратить? — остановился, но ладонь не убрал. Любовница зажмурилась, сжала губы и замотала головой, рассыпав волосы по подушке. Глубокий вздох, и высокая грудь соблазнительно всколыхнулась. — Так я и думал.
Продолжая изводить трепещущую девушку выверенными прикосновениями пальцев, спустился кончиком языка к ложбинке груди, отодвинул подбородком податливую шёлковую ткань и обхватил губами напряжённый сосок.
Ну просто платье, созданное для секса — всё в доступности!