Наконец, девушка успокоилась и согрелась. Вытерла пальцами мокрые дорожки с щёк и потянулась ко мне за поцелуем.
Мысль о том, что мгновения назад этих чувственных губ касался чужой, обожгла и заставила отвернуться. Николь смотрела с тревогой и непониманием, а у меня словно яд серебра разливался по сердцу. Ревность выжигала дотла, масла в огонь подливало жаркое желание и невозможность овладеть вампирессой.
— Марк, — тихим голосом позвала она, коснувшись щеки и обращая взор на себя. — Я люблю тебя. Всю эту бесконечную ночь я думала о тебе.
Воспользовавшись моим оцепенением — Николь в первый раз по-настоящему призналась в своих чувствах — вампиресса обвила руками шею и коснулась губ в мучительном дразнящем поцелуе, разжигавшем пламя, которое могло погубить меня.
Вопреки здравому смыслу положил ладонь между её лопаток и прижал красавицу к себе, ощутил, как тёплые пальчики скользнули в мои волосы и опустились на затылок. Несколько минут мы целовались не в силах насытиться друг другом и запретными ощущениями.
— Ты мне снишься, — прошептала искусительница, щекоча губы горячим дыханием, — особенно та ночь. Только в моих снах мы идём дальше, — вторая ладонь юркнула в вырез моей рубашки, обжигая, прошлась по груди и спустилась к прессу.
— Николь… — простонал, и без сладостных провокаций ощущая мучительное напряжение внизу живота.
Хотелось опрокинуть маркизу на мягкую шкуру у камина и утолить страсть в плену её жаркого стройного тела. Ситуацию усугубляло то, что бессмертная, похоже, желала того же и сама с трудом сдерживалась, но… Но.
— Как прошло свидание? — образ высокомерного соперника подействовал отрезвляюще и помог справиться с вожделением. — Что так расстроило тебя?
Задвинув деликатность, спихнул совратительницу с колен, вынуждая переместиться в соседнее кресло.
Вот ни капельки не хочет мне помочь!
— Орэ привёз меня в поместье Бертье, — мысли о женихе, похоже, и Николь возвращали здравомыслие. По крайней мере, игривый огонёк в светло-голубых глазах погас, а взгляд похолодел.
— Это было ужасно, Марк. Я вспомнила и во второй раз пережила боль и отчаяние из-за гибели родителей и исчезновения брата. Раздавленная, я согласилась на помолвку с герцогом, потому что мне стала безразлична моя судьба.
Николь зажмурилась и отвернулась, точно слова причиняли ей страдания.
— В ту ночь жених забрал меня в свой особняк и с тех пор я ни разу не возвращалась в отчий дом. Он превратился в фантом, в жуткое напоминание о том, чего не изменить и не исправить.
Николь шмыгнула носом, силясь не заплакать снова. Я наклонился к ней и взял за руку, накрыл дрожащую ладонь своей. Короткий жест мог сказать куда больше, чем любые слова.
Каково это, когда твоё первое сознательное воспоминание — смерть, утрата и оплакивание родителей?
— Зачем он так с тобой?..
Сдаётся мне, аллергия на чистокровного грозит перерасти в острую непереносимость. Чувствовал же, что не надо отпускать её к ненавистному жениху! Боюсь представить, что она пережила в заброшенном особняке.
— Хотел, чтобы я вспомнила нашу помолвку, — с потаённой злостью произнесла вампиресса. — Чтобы знала, что согласилась без принуждения и как многим ему обязана.
— Многим — это потерей памяти и едва ли не жизни? — маркиза не ответила, схватила губами воздух. Видя, как разговор расстраивает её, решил не бередить прошлое, а задуматься о настоящем: — Ты попросила об отсрочке?
— Орэ пообещал, что даст мне время, — ну хоть что-то в нём сохранилось человеческое, — если я перееду погостить в его владения до назначения даты свадьбы.
— Только через мой труп! — не знал, что умею рычать.
Внутренний зверь, с которым мы пока неплохо уживались, по ощущениям напружинился и ощетинился, готовый разорвать всякого, кто посмеет разлучить нас.
— Я тоже чувствую себя загнанной в угол, Марк, — Николь сжала мою ладонь. — Герцог сказал, что не отпустит, собирается сделать меня императрицей, — горько усмехнулась маркиза, укореняя желание порвать конкурента на заплатки. — Как будто меня интересует власть!
— Потянем время, — протянуть и правда осталось всего ничего. Потом сделаем наследнику ручкой и пусть расхлёбывает последствия. — Что-нибудь придумаем. Всегда придумывали.
Николь улыбнулась и кивнула, хотела что-то добавить, но в дверь постучали, и в спальню заглянула темноволосая служанка с подносом в руках. Мы по привычке расцепили ладони.