Казалось, каждое слово царапает не хуже кошки. Они же заскреблись на душе.
— Маркиза Бертье́ отдыхает в своих покоях, — пояснил собеседник, не сводя с меня честных голубых глаз.
И снова на минуту я выпал в осадок: маркиза Бертье? Маркиза?..
Чувствую, мне ещё не раз придётся пожалеть о том, что я не интересовался историей. С другой стороны, если мир другой, то и история у него другая. Отчего же титулы и названия кажутся знакомыми и понятными?
Может, я, сам того не замечая, перестроился на чужой язык, как когда-то Николь?
— Я хочу видеть её, — попытался придать голосу твёрдости, но получилось вяло.
Решительный шаг в сторону, как если бы собеседник пытался меня удержать, отозвался сильным головокружением, вынуждая опереться о камин.
— Леди ждут вас к ужину, граф Маркус, — оторопев от нового титула, я не успел огрызнуться по поводу полного имени, которое никогда не считал своим. — Не хотите же вы показаться им в подобном виде?
Элиот окинул меня с головы до ног многозначительным взглядом.
Пришлось признать, выглядел я не лучшим образом: лохматый, помятый и злой, не говоря о том, когда в последний раз ходил в душ. Словно прочитав мысли, слуга жестом пригласил меня в смежное помещение, на которое я не обратил внимания.
За дубовой дверью оказалась уютная ванная, как и спальня, освещаемая светом свечей в бронзовых канделябрах. Окинул взглядом дорогую медную ванну на ножках, наполненную тёплой водой, тканевые полотенца и аккуратно сложенную чистую одежду.
Выходит, предприимчивый мальчонка уже наведывался в комнату, пока я был в отключке.
Элиот попытался помочь мне раздеться и вымыться, но дальше прикосновения к плечу дело не зашло: я отскочил от слуги готовый к нападению. Судя по вопросительному взгляду, закрепив за собой звание придурочного пришлого.
Невзирая на робкие возражения, выставил помощника за дверь и с удовольствием смыл с себя кровь и грязь вместе с неприятными воспоминаниями. Действовал на автомате, стараясь не задумываться, что со мной произошло и отчего я едва не откинулся во второй раз.
Умереть дважды за пару дней — это перебор!
Времени часами отмокать в горячей воде подобно настоящему аристократу у меня не нашлось, а потому, вытершись и зачесав влажные волосы назад, переоделся в предложенный наряд. Обратил внимание, что правая рука, наконец, начала слушаться.
Ожидал чего-то карикатурного, как в плохо поставленном историческом кино, но, к счастью, одежда оказалась простой и удобной: плотные чёрные брюки, накрахмаленная сорочка с широкими рукавами и расшитый золотой нитью жилет.
Застёгивать пуговицы рубашки под горло и завязывать тёмно-синий шейный платок не стал. Если я нарушаю этикет, Элиот скажет, а если маленькая вольность допустима, то нечего мучиться.
На миг я задержался у зеркала, глядя под ноги. Отчего-то посетил нелепый страх не найти своего отражения, хотя я помнил, что Николь в Касии с такой проблемой не сталкивалась. Или ещё хуже: увидеть чудовище, в какое я превратился не по своей воле.
Пересилив себя, поднял взор.
Первое, что меня поразило — это золотое зеркало, больше похожее на огромное, начищенное до блеска блюдо, нежели на зеркало в привычном понимании. К отсутствию серебра, как и к новой моде, предстояло привыкнуть.
Увы, тёплый отблеск не смягчал фарфоровой бледности лица — страшного напоминания о том, что со мной приключилось на Дьерском мосту. Кожа приобрела молочно-белый оттенок, и если в случае Николь я им любовался, то сам грозил слиться цветом с рубашкой.
А второе, что вызвало немалое удивление — факт, что мой пострадавший нос остался прежним: прямым, чуть вздёрнутым, а не перекошенным на пол лица. То ли не так уж он пострадал, как мне показалось во время вспышки боли, то ли…
Нет, не хочу даже думать об этом.
Пронзительнее стали выделяться глаза: может, я не предавал значения при жизни, но радужки выглядели неестественно синими, будто им выкрутили насыщенность в графическом редакторе. Впрочем, не кроваво-красные — и то спасибо! От смерти и превращения в вампира всего можно ожидать.
Кстати, о вампирах…
Пара внушительных клыков у меня тоже имелась. И дополняющие клыки поменьше на нижней челюсти. Забавно, но новое строение рта никак не сказалось на чертах лица и не принесло ожидаемых неудобств. Разве что немного заострились скулы.
Показалось, что удлинились волосы, но я отмёл нелепую мысль. Не могли же они отрасти за пару дней? Наверное, просто распрямились от воды.
В остальном я остался собой. Мертвенно-бледным, измученным собой, однако с этим можно работать! По крайней мере, я себя узнавал. Одарив отражение усмешкой, вернулся в спальню, где меня дожидался Элиот.