На звук шагов парень вздрогнул и обернулся. Я обратил внимание, что он старался не поворачиваться ко мне спиной. Заметил и то, что, стоило мне сконцентрироваться и прислушаться, я различал его сердцебиение — то ровное, то ускорявшее темп — так же ясно, как собственное.
— Ты человек, Элиот? — слуга кивнул. Я приблизился, взглянул на отчаянного мальчишку с высоты своего роста. — Не боишься, что я загрызу тебя?..
Собеседник побледнел, но не отступил и глаз не отвёл. Смелый.
— Все слуги в поместье смертные, милорд, — его голос дрогнул лишь на мгновение, — именно потому, что графине и её гостям в любой момент может понадобиться свежая кровь.
Брови взметнулись от изумления и недоверия, что не скрылось от чужого внимания. Кажется, Элиота моё отношение приободрило:
— Маркиза Бертье поручилась за вас, граф, — я бы на её месте не был так уверен. Не подозревая о моих мыслях, слуга добавил: — Кроме того, лекари влили в вас столько крови, чтобы ускорить процесс восстановления, что должно хватить на двое суток.
Я неопределенно хмыкнул.
Затрудняюсь сказать, что делали со мной местные медики, но за то, что вытащили из мучительного забытья, я им благодарен. Голода или жажды я и правда не ощущал. Забившую на шее парня венку отметил скорее в контексте того, как теперь ощущал смертных.
С опозданием пришла мысль, что всё это время Николь, должно быть, читала меня, как открытую книгу. Угадывала эмоции не столько по лицу, сколько по изменению сердцебиения, а значит, знала, что со мной творилось в её присутствии.
Знала и всё равно поступила так, как поступила.
— Вам не понадобилась помощь, господин, — то ли с удивлением, то ли с уважением заметил мальчишка, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
При виде небрежно перекинутого через шею платка, его глаза сверкнули озорством, а я понял, чего не хватало моему образу — жизни.
— Не называй меня «господин», — попросил, поморщившись, но слуга впал в ступор, какого я не ожидал от несложного в общем-то пожелания.
— Но… как же мне тогда вас называть, граф Кросс?
— Зови меня Марк, — не закончив фразы, догадался, что сморозил глупость. Элиот молчал, силясь сдержать смех, но уголки губ выдавали его. — Я сказал что-то не то?
— По имени обращаются только к слугам, милорд, — с улыбкой пояснил он, — если я посмею обратиться по имени к гостю графини, госпожа Шарлотта велит выпороть меня.
— Как же твоя госпожа представила меня? — спросил у паренька, всё больше убеждаясь, что мой маленький секрет для него никакой не секрет.
— Граф Маркус Кросс, спутник маркизы Николь Бертье, — торжественно выговорил Элиот. — Также миледи упомянула, что вы прибыли из северных земель Подлунного королевства с дипломатической миссией.
— Наверняка так и было, — отмахнулся, гадая, что за Подлунное королевство и достаточная ли его север глушь, чтобы не сразу раскусить, что никакой я не граф.
В Дракарде у меня ни владений, ни своего дела, ничего за душой. Повезло, если сама душа осталась.
— Ладно, будешь обращаться ко мне «граф» или «милорд». Если ещё раз услышу своё полное имя, то сам велю выпороть тебя.
— Как прикажете, милорд, — Элиот хотел пожать плечами, но опомнился.
Полагаю, наше общение далеко от того, к чему он привык. Кем меня ни назови, по сути, я простолюдин, привыкший всего добиваться сам. Не умею задирать нос, раздавать приказы и позволять переодеть свою дражайшую персону. Позорище!
— Так ужин состоится…
— В малой гостиной, — подхватил мальчонка. — Я провожу вас, граф. Но прежде позвольте… — стоило «забыть» шейный платок на столике у камина, поскольку стараниями Элиота удавка всё же затянулась на шее.
— Леди Шарлотта внимательна к мелочам. Она огорчится, если вы проигнорируете её подарок, — пояснил он с извиняющейся улыбкой.
Хотелось ответить в ироничном ключе, но я решил придержать язык.
В конце концов, графиня Сен Клэр дала нам с Николь кров и возможность прийти в себя. Некоторым даже легенду. Не пренебрегать местными правилами приличия было меньшим, что я мог сделать, чтобы отблагодарить леди за гостеприимство.
Элиот вёл меня по коридорам и лестницам поместья, рассказывая о самых необходимых вещах, которые мнимому вампирскому аристократу полагалось знать. Слуги особняка все как один являлись молодыми здоровыми людьми, почтительно кланявшимися при встрече.
Думаю, леди Шарлотта любила красоту и изысканность во всём: не только в дорогом и со вкусом обставленном жилище и одежде из тонких тканей, но и в приятной наружности и безукоризненном воспитании подобранного окружения.