Не скрывая сочувствия, лорд Фредерик кивнул в знак согласия. Николь захотелось отвесить пару звонких пощёчин прошлой себе, чтобы привести в чувство ту отчаявшуюся девушку, что загнала нынешнюю её в непреодолимые сети интриг и обязательств.
— Но раз ты так хочешь избавиться от моего общества, дорогая, — с ядовитой иронией продолжал Орэ, вновь завладев её вниманием, — едем в императорский дворец, пока не взошла Сортра, и попросим аудиенции через камень призыва, поскольку я не собираюсь тратить ни единой драгоценной минуты на проблемную невесту вроде тебя.
— Ты меня за дурочку держишь? — рассердилась Николь, краем глаза наблюдая, как Ренар и Элиот под присмотром Шарлотты поднимали и переносили бесчувственное тело Кросса в сторону экипажа. — Я никуда с тобой не поеду!
— Другого шанса не будет, — оскалился де Эвиль и понизил тон:
— Мне надоело терпеть твои выходки, Николь. Не разорвёшь помолвку официально — земли и наследие Бертье перейдут ко мне, а любого представителя мужского пола, в чьём обществе ты покажешься, ждёт суд. Если ты боишься, герцог Эрген не откажет в милости сопроводить тебя, правда, милорд?
— Я тебя не боюсь! — огрызнулась вампиресса.
Соблазн освободиться от ненавистного жениха оказался велик, а другой возможности воспользоваться покровительством члена Совета могло и не представиться. Взяв с графини Сен Клэр слово позаботиться о возлюбленном, Николь приняла помощь Старейшины и поднялась в экипаж герцога де Эвиля.
Ещё до рассвета они прибыли в резиденцию императора, где многие столетия хранился камень призыва — древний артефакт с редчайшим зелёным арданием, связывавшим правителя и членов Совета. С помощью перстней, инкрустированных его крупицами, Старейшины могли перемещаться во дворец по первому зову властелина.
В отсутствие повелителя каждый из древних лордов, входивших в Совет, имел право воспользоваться камнем, поскольку Старейшины считались равными друг другу. Орэ и Николь повезло, что один из них согласился сделать им огромное одолжение и рассудить возникшие противоречия, а потому маркиза не решилась отказать мужчинам.
Величественное многоуровневое сооружение из чёрного опала встречало спутников сонной тишиной и спокойствием. На исходе ночи бурлящая придворная жизнь исчерпывала себя, и утомлённые кознями аристократы расходились восполнять силы.
В центральной галерее безмолвие сгустилось, обволакивая, как плащ из тяжелого бархата, и стук собственных каблуков показался Николь оглушительным.
Будущий бывший жених и представитель Совета бессловесными тенями сопровождали её, пока герцог Эрген не пригласил их в один из кабинетов императорского дворца, временно переданных в распоряжение членов правления.
— Я призову собратьев, — сказал лорд Фредерик, прикрыв дверь. — Лишь император Полночной империи и Старейшины имеют право войти в Зал призыва, так что прошу вас подождать здесь. Ваша тёмность, кто именно засвидетельствовал помолвку?
— Не торопитесь, герцог, — улыбнулся Орэ, но его лицо не утратило хищности черт. Серебро всё ещё отравляло тело вампира — догадалась Николь. — С вашего позволения я хотел бы сказать невесте несколько слов на прощание.
— Не оставляйте нас наедине, — попросила маркиза, глядя в тёплые карие глаза Старейшины. Жених утратил её доверие, во второй раз нарушив данное слово.
Лорд Эрген кивнул.
— В этом нет необходимости, — продолжал блондин, приблизившись.
Тяжёлая ладонь опустилась на её плечо, и бессмертная едва сдержалась, чтобы не передёрнуть им от неприязни, но отступить не успела:
— Пожалуйста, сядь, Николь.
Ровный голос герцога де Эвиля влил в жилы могильный холод, смял волю, как тонкий листок. Утратив власть над телом, вампиресса шагнула к креслу возле занавешенных окон и уронила себя в него.
Если лёд может обжечь, то небрежный ментальный приказ высокородного выжег клеймо на её разуме.
— Вы применили силу внушения в отношении маркизы Бертье, герцог?.. — в тихом голосе Старейшины зарождалась буря, лучащиеся глаза сверкнули недобрым алым огнём, но Орэ переменами не впечатлился.
— Позвольте мне объясниться, лорд Фредерик, — вкрадчиво начал он, а у Николь от обманчивого тона мурашки побежали вдоль позвоночника.
Она как могла противилась чужому влиянию, но тело словно обратилось в камень.
— Видите ли, все мы совершаем ошибки. Моя — выбрать самую непокорную невесту из возможных, ваша — утаить от императора, Совета и света, что ваш наследник, лорд Николас — незаконно рожденный отпрыск двух обращённых, в котором нет ни капли крови древних.