Перебрав все имевшиеся варианты, решил довериться единственному, кто не подведёт — себе. Точнее, своей второй половине.
После выматывающего обращения и нападения на Равию я побаивался внутреннего зверя и привык его сдерживать. Шарлотта убедила меня не показывать животную часть свету, держать взаперти, но что она знала о том, кем я являюсь на самом деле?
Думаю, не зря аристократы зовут тёмную сущность истинной, а светлую — человеческой. Все эти недели я отчаянно цеплялся за того, кем привык быть, но Марк Кросс больше не смертный.
Прошлый я умер на Дьерском мосту, а нынешний — часть мира вампиров. Пусть Дракард меня не щадит и родным вряд ли станет, но я выгрызу себе место в нём, если придётся. А одну опрометчивую маркизу — тем более.
Встречаться с графиней и просить её об одолжении не хотелось, поэтому я решил отринуть напускную спесь и прогуляться до особняка де Эвилей пешком. Направление я запомнил, идти не так уж и далеко, заодно успею проветриться и войти в контакт с внутренним зверем.
Выдохнул, покинув поместье Сен Клэр незамеченным, но обрадовался рано, поскольку в саду ко мне прибился Элиот. Парень выглядел обескураженным и просил о коротком разговоре, так что я не смог отказаться после того, как он два раза спас мне жизнь и поддерживал в течение всего восстановления.
Оказалось, что слуга набрался храбрости и позвал Равию на свидание, но та его вежливо отшила и предложила остаться друзьями. Не худший исход, но блондин сгорал от стыда и не решался показаться девушке на глаза.
Друг нуждался в участии, но мне бы свою драму разгрести, не то что чужую.
Что бы сказал Барнс?
— Время лечит, Элиот, — совет тривиальный, но действенный. — Дай смятению поулечься, не бегай от Равии, но и не дави на неё. Вы оба юны, и у вас уйма времени, чтобы крепкая дружба переросла в первую любовь.
— Вы так думаете, милорд? — с надеждой заглянул в глаза юноша.
Мы шли по направлению к резиденции герцога, но через поворот нам придётся разойтись — не хочу, чтобы Элиот пострадал из-за меня.
— Будь с ней рядом, — я положил руку парнишке на плечо, как старший брат, радуясь робкой улыбке, украсившей его светлое открытое лицо. — Когда время придёт, ты поймёшь, что надо делать. А теперь возвращайся к графине и никому не говори, куда я направился.
Слуга насупился, поскольку не одобрял моих импульсивных решений, но спорить не стал. Сосредоточенно кивнул и, пожелав удачи, отправился в сторону поместья Сен Клэр.
Я постоял пару минут, собираясь с мыслями. Удача не помешала бы, но рассчитывать приходилось на собственные силы. Сделав глубокий вдох через нос, я опустил веки и раскрыл сознание, выпуская зверя.
Странное чувство, когда ты — всё ещё ты и в то же время уже не совсем.
У вас общие инстинкты, желания, цели, но разнятся мысли и подходы.
Там, где я боролся бы с мандражом или торговался с совестью, альтер эго без усилий обходило охрану, сливаясь с тенями, запоминая маршруты и посты, лавировало между слуг, а когда столкновения избежать не удавалось, обескровливало их и, восстановив силы, стирало незнакомцам память о встрече.
Расправив накрахмаленные воротнички или прикрыв место укуса волосами, подчиненные герцога спешили по своим делам, не помня ни о нападении, ни о слабости, списав её на заботы и усталость.
Смотря глазами зверя, я видел лишь цель и способы устранения препятствий на пути к ней, слышал все шорохи, разговоры и пересуды поместья на разных ярусах и искал звук знакомых лёгких шагов.
Маркиза Бертье обнаружилась в просторном, богато обставленном кабинете. По излишней помпезности угадывалось, что принадлежал он герцогу де Эвилю, но хозяин был в отъезде, иначе зверь засёк бы его присутствие.
Как и он моё.
Выполняя обязанности послушной невесты, вампиресса сортировала и складывала документы на рабочем столе. На звук прикрытой двери она вздрогнула и обернулась.
— Марк? — удивилась Николь и нахмурилась. — Что ты тут делаешь?
Как я мог не заметить сразу?
Неуловимая отрывистость движений, напряжение в до боли выпрямленной спине и разведённых плечах, безразличное спокойствие глаз, обычно лучистых и озорных. Без сомнения она очень походила на себя, обмануться не составляло труда, но при пристальном рассмотрении выглядела, как ледяная королева.
Которую мне предстояло растопить.
— Привет, Ник, — щёлкнул ключом, чтобы нам никто не помешал, и улыбнулся, обнажив клыки. Как только я перестал сдерживать зверя, мы с ним вошли в удивительное единство: он не пытался подавить меня, а я — его.